Аутентическое толкование в советский период рассматривалось в качестве разновидности официального нормативного толкования. Разъяснение нормы осуществлялось органом, ранее ее установившим, а поскольку право данного толкования вытекало из компетенции органа, издающего нормы права, то это толкование иногда называли легальным, подчеркивая тем самым его обязательный характер для всех субъектов права. Так, согласно п. 5 ст. 121 Конституции СССР, Президиум Верховного Совета СССР был наделен правом давать толкование законов СССР. Подобное право было закреплено и за Президиумами Верховных Советов союзных республик конституциями соответствующих республик. Президиум Верховного Совета СССР в рамках аутентического толкования разъяснял свои собственные указы. При этом акты аутентического толкования действующего законодательства Президиумами Верховных Советов союзных республик не подлежали обязательному утверждению на сессии Верховного Совета СССР, поскольку они не вносили ничего нового в законодательство.

В 50-е годы ХХ века в юридической науке шло обсуждение вопроса о том, что же такое «официальное толкование». Подводя итоги дискуссии, было заявлено, что официальное толкование – это неотъемлемая часть самой толкуемой нормы.

Против такого понимания официального толкования выступил П.Е. Недбайло, указывая, что признание толкований частью нормы, от кого бы оно ни исходило, открывает возможность для изменения содержания нормы путем толкования, что может привести к произвольным действиям в процессе их осуществления.

А.В. Мицкевич в связи с этим полагал, что неотъемлемая часть не может выходить за рамки толкуемого закона, дополнять его новыми правоположениями.

Большинство же правоведов поддержали мнение о том, что официальное толкование является неотъемлемой составной частью разъясняемого нормативного акта.

В советской юридической литературе был распространен взгляд на аутентические интерпретационные акты как на толкование действующего права. А.Я. Берченко и И. Сабо рассматривали аутентические акты как акты нормотворчества, а не акты толкования.

Н.Н. Вопленко настаивал, что аутентические акты – это акты толования, поскольку разъясняемая норма продолжала существовать в качестве основной наряду с аутентическим актом, а последний носит лишь вспомогательный характер. Р.С. Рез считал, что нормативный акт и акт аутентического толкования находятся в отношении соподчинения, при котором каждый сохраняет свои обособленность.

При этом в юридической практике государственных органов аутентическое толкование выступало по внешней форме, с одной стороны, как разъяснение позитивного права, а с другой стороны – оно иногда содержало в себе элементы развития законодательства.

Аутентическое толкование в современный период – это особый вид юридической деятельности на стадиях законотворчества и реализации права. Под аутентическим толкованием в юридической литературе понимается официальное, обладающее обязательной силой толкование всеми правоустановительными (правотворческими) государственными органами (представительными и исполнительными) изданных ими нормативно-правовых актов, осуществляемое по собственному усмотрению соответствующих органов в пределах их компетенции. Это толкование, как полагают А.С. Пиголкин, В.М. Сырых, А.Ф. Черданцев, не требует наличия специального полномочия.

Задачами и целями такого толкования являются:

Установление подлинной воли законодателя, выраженной в данной норме, правильное ее применение;

Правильное, точное и единообразное понимание и применение закона, выявление той сути, которую законодатель вложил в данную норму;

Выяснение духа закона, намерений и целей, имевшихся в виду законодателем.

Основные причины аутентического толкования заключаются в сложности и нечеткости юридических формулировок (краткость, абстрактность, пространность норм); несовершенстве законодательной техники, поспешности в принятии некоторых правых актов, их слабой проработанности,; несовпадении норм и статей правовых актов, наличии бланкетных и отсылочных норм, нетипичных предписаний; в специфике юридических терминов и понятий, интерпретация которых требует специальных познаний, высокой квалификации; в отсутствии ясно и точно выраженной законодателем своей воли; норма права действует не изолированно, а в системе других норм, и только в этой взаимосвязи ее можно правильно истолковать.

Проблема аутентического толкования, как вообще толкования права, - это проблема соотношения духа и буквы закона, между которыми, как правило, существуют определенные противоречия и несовпадения.

При аутентическом толковании следует руководствоваться правовыми принципами, заложенными в Конституции Российской Федерации:

Принципом приоритета прав и свобод человека и гражданина (ст. 18);

Принципом конституционной законности (ч. 2 ст. 4);

Принципом единства политического и правового пространства (ст. 5);

Приоритетом международного права перед нормами национального законодательства, имеющего первостепенное значение при защите прав и свобод личности (п. 4 ст. 15).

В теории права продолжаются исследования взаимоотношений и связи аутентического толкования и правотворчества. Так, А.С. Пиголкин полагает, что аутентическое толкование наиболее близко соприкасается с правотворчеством, поскольку оно производится тем органом, который принял толкуемый акт, что создает возможность посредством толкования вносить изменения в действующее регулирование.

В. М. Сырых фактически не проводит границу между аутентическим толкованием и правотворчеством. Он утверждает, что Государственная Дума может толковать принимаемые ею законы; акты толкования выступают только в форме законов, при этом соблюдаются конституционные требования к процедуре их принятия, требуется одобрение Совета Федерации и согласие Президента Российской Федерации. Между актом аутентичного толкования Государственной Думы и федеральным законом Сырых М.В. не проводит принципиальных различий.

Крайне негативное суждение об аутентическом толковании высказано В.С. Нерсесянцем. Он полагает, что господствующий в науке и на практике взгляд на аутентическое толкование противоречит основным началам права, правовой государственности и действующему законодательству, которое не наделяет правотворческие органы правом осуществлять официально-общеобязательное толкование каких-либо нормативных актов. Аутентическое толкование, по мнению ученого, как продукт и выражение неправовой практики государственных органов носит произвольный, самочинный характер и является – в отличие от легального толковании – толкованием нелегальным и неправовым. В условиях разделения властей один орган не должен обладать одновременно двумя функциями и двумя соответствующими правомочиями – изданием обязательного нормативного акта и осуществлением официально-обязательного толкования. В.С. Нерсесянц только легальное судебное толкование рассматривает как правомерное официально-обязательное толкование, поскольку аутентическое толкование, по его мнению, ведет к отрицанию правопорядка и законности в стране, к разрушению иерархии источников действующего права, к девальвации роли закона и бюрократизации нормативной системы.

В.А. Петрушков разделяет взгляд В.С. Нерсесянца о том, что аутентическое толкование недопустимо и необходимо его прямо запретить законом.

В связи с этим следует обратить внимание на то, что нормотворческий орган должен иметь право на толкование собственных актов. Кто как не он вправе внести ясность, четкость, единообразие в понимание и применение изданных таким органом юридических норм.

Еще в 1996 году депутатами Государственной Думы был разработан проект Закона РФ «О нормативных правовых актах Российской Федерации». В ст.1 законопроекта указывалось на необходимость установления единых требований к толкованию и систематизации законов и иных нормативных актов. Глава 4 проекта данного закона называлась «Толкование и разъяснение правовых актов Российской Федерации». Ст. 51 законопроекта предусматривала, что Конституционный Суд РФ дает толкование Конституции РФ, Государственная Дума осуществляет толкование федеральных конституционных и федеральных законов, которое оформляется постановлением Государственной Думы (ст. 52 проекта). Президент Российской Федерации по законопроекту обладал правом разъяснять свои указы. Толкование иных нормативных правовых актов должно было осуществляться исключительно теми нормотворческими органами, которыми они принимались или издавались (ст. 54 проекта). Однако, к сожалению, законопроект так и не был принят.

Значительный вклад в разработку доктрины аутентического толкования внес Коснтитуционный Суд РФ. Исходя из его постановлений можно выделить сущностные черты аутентичного толкования. Оно должно происходить в системном единстве и взаимосвязи с положениями Конституции РФ. В его ходе должен оцениваться как буквальный смысл, придаваемый иным толкованием, сложившейся правоприменительной практикой, исходя при этом из его места в системе правовых актов; исключается его толкование в смысле, противоречащем конституционным нормам (п. 3 Постановления Конституционного Суда от 28 марта 2000 г. № 5-П). Одновременно разъясняются положения, связанные неразрывной связью и имеющие единый предмет правового регулирования. Истолкование норм вне их системной связи и нормативного единства с нормами, регулирующими подобные правовые отношения, означает придание ему смысла, противоречащего аутентическому смыслу и цели данных законоположений.

Толкование должно осуществляться в соответствии с международными договорами РФ. При аутентическом толковании должно обеспечиваться конституционное истолкование норм права; не должны нарушатся конституционные права и гарантии этих прав, должен достигаться баланс конституционно защищаемых ценностей (п.п. 3 и 5.3. Постановления Конституционного Суда РФ от 6 апреля 2006 года № 3-П).

Конституционный Суд РФ разъяснил, что Основной закон не содержит нормы, допускающей разъяснение или официальное толкование федеральных законов палатами Федерального Собрания. Поскольку в законотворческом процессе участвуют не только Государственная Дума, но и Совет Федерации, и Президент РФ, то нет никаких конституционных оснований к тому, чтобы официальное толкование законов (аутентическое) осуществлял лишь один их участников законотворческого процесса, то есть Государственная Дума. Следовательно, акт толкования должен приниматься, подписываться и обнародоваться как акт законодательного органа, посредством которого осуществляется официальное, имеющее силу закона разъяснение федерального закона. Разъяснение, принятое в форме постановления Государственной Думы, то есть без соблюдения требований ст.ст. 105, 106, 107 Конституции РФ, предъявляемых к принятию федеральных законов, не может рассматриваться в качестве акта Федерального Собрания – законодательного органа РФ. Будучи актом лишь одной из его палат, такое постановление не является аутентическим официальным разъяснением закона.

Аутентическое толкование юридических норм – это совокупность конкретных мыслительных операций по обработке текста соответствующих актов. Структурными элементами такого толкования выступают: объект, предмет, субъект, способ и результат.

Объектом толкования выступают правовые нормы. Предмет аутентического толкования – текст нормативного правового акта. Аутентическое толкование – процесс познания права, состоящий из уяснения и разъяснения смысла и содержания норм, выраженных в нормативных правовых актах, в целях правильного и единообразного понимания и реализации предписаний, содержащихся в юридических нормах, соответствующими субъектами права.

В ходе аутентического толкования используются знания языка, знания о системе права, связях интерпретируемой нормы с другими нормами; знания о истоках нормы права, об условиях, обстоятельствах реализации нормы. Аутентическое толкование охватывает два слагаемых, две составляющих единого процесса интерпретации: уяснение и разъяснение смысла нормативного предписания.

Огромное практическое значение аутентического толкования в том и состоит, что правотворческий орган осуществляет толкование собственных юридических норм. Этот орган знает «дух» своего нормативного предписания, остается только претворить его в «букву» закона.

Вторую часть процесса толкования составляет объяснение – это изложение сущности, подробностей, деталей для того, чтобы сделать что-либо ясным, понятным, известным. Разъяснение – подробное, обстоятельное объяснение. Пояснение – дополнительное, попутное объяснение.

Важно проводить грань между разъяснением уже существующих норм и созданием новых правовых установлений. Цель разъяснения нормы – установление действительного смысла, установленного законом правила, его объяснение и уточнение, если в силу каких-либо причин оно выражено не с должной полнотой, четкостью и ясностью. Толкование не может и не должно вносить поправок и изменений в действующие нормативные правовые нормы.

Способы аутентического толкования норм права – это приемы (методы) рассуждения, устанавливающие единообразные критерии анализа нормативно-правовых предписаний. Система способов толкования включает грамматический способ, системный, логический и исторический.

Результат аутентического толкования находит отражение в законе-разъяснении Федерального Собрания РФ, постановлении Государственной Думы РФ, указе Президента РФ, постановлении Правительства РФ, акте-разъяснении законодательного органа субъекта РФ, методическом разъяснении, определении-разъяснении Конституционного суда РФ, разъяснении общественной организации.

Аутентическое толкование также является формой конкретизации нормы права. Субъект аутентического толкования конкретизирует как норму права, так и термины, примененные в соответствующем нормативном акте, наполняет содержанием употребленные в нем понятия; в рамках данного вида толкования происходит детализация права и насыщение его новым содержанием.

Таким образом, аутентическое толкование норм права – это форма конкретизации нормы права; урегулированный нормами права вид юридической деятельности, осуществляемой правотворческим органом и состоящий в уяснении и разъяснении собственных нормативных правовых актов с целью устранения неясности, неточности, достижения единообразия в понимании и применении данной юридической нормы.

Аутентическое толкование

Внутри группы актов официального толкования, имеющих нормативны характер, следует выделить группу актов аутентического толкования (аутентическое, те основанное на первоисточнике). Они издаются органами, установившими разъясняемые нормы. Такие акты обладают повышенной степенью обязательности. Их можно рассматривать как акты правотворчества, которым придана обратная сила. Но в противоположность этому утверждению следует отметить то обстоятельство, что толкуемая норма права и после этого акта существует как основная, а разъяснение носит вспомогательный характер.

Акты казуального толкования

Акты казуального толкования это разъяснения смысла правовой нормы, осуществляемые компетентными органами (судебными) применительно к конкретным обстоятельствам, рассматриваемого дела. Они имеют обязательное значение только для данного случая, те имеют разовое значение. Но сделанные по принципиальным делам (особенно в условиях пробела в праве) приобретают значение прецедента толкования. Прецедент толкования - это выработанный правоприменительной практикой образец требуемого понимания и применения правовых норм, сформулированный при рассмотрении конкретного юридического дела и признанный в юридической практике (публикуется в специальных юридических журналах). Казуальное толкование используется в правоприменительной деятельности, способствует правильности и законности решения дела. Оно служит обстоятельством, обосновывающим справедливость решения. Существует два вида казуального толкования:

интеллектуально-волевой процесс познания реализуемой нормы;

составная часть содержания правоприменительного акта (мотивировочная часть приговора);

Внутреннее содержание казуальных актов - это индивидуализированные право положения, элементы обоснования принимаемого решения. Поэтому можно сказать, что это правообосновывающий правовой акт. Правообосновывающие положения необходимы, так как существует высокая степень обобщённости, абстрактности норм права, которое порождает конкретизацию, как способ реализации права. Поэтому казуальные акты отличаются разовым, конкретным значением. Значением актов официального казуального характера состоит в том, что они являются образцами наиболее правильного применения правовых норм. Повторяясь, они создают устойчивые правила и служат прообразом будущих нормативных предписаний.

Аутентичное толкование представляет собой один из ряда существующих видов толкования. Существуют две основные его формы: нормативное и казуальное. Первая категория подразделяется на аутентичное и легальное толкование. Каждый вариант предусматривает определенную сферу функционирования в праве.

Нормативное толкование

Понятие предполагает наиболее официальное разъяснение, которое применяется в большей части актов. Вариант является обязательным для всех, его необходимо использовать тогда, когда это предусмотрено объясняемой темой. Таким образом, достигается общее понимание всех описанных норм права.

Аутентичное толкование является одним из видов нормативного.

Последнее необходимо для того, чтобы избежать привычных ошибок, когда трактуемый самостоятельно текст содержит серьезные недочеты. Они реализуются за счет неправильных формулировок, неясного изложения. По этой причине возникает разное понимание у того или иного индивида.

Особенности и примеры

Отличительная черта нормативного, соответственно, и аутентичного толкования норм права — это то, что оно используется в нормативно-правовых актах, которые принимают те или иные органы или должностные лица.

Например, Президент РФ использует такое объяснение в актах, где толкуется его указ, а Правительство делает то же самое с постановлениями и распоряжениями. Подобные формы применимы для всех, причем важно, что они актуальны лишь тогда, когда наложены на оригинальный указ или распоряжение.

Еще одним примером могут стать Постановления Пленума Верховного Суда РФ по необходимым категориям дела. Это необходимо, чтобы придать больше законности судопроизводству. Также существуют такие акты, которые представляют собой инструкции, помогающие понять, как применять те или иные законодательные постановления.

Субъекты аутентичного толкования

К ним можно отнести:

1. Законодательство. Оно содержит все составляющие данной ветви власти. Государственная Дума и парламенты зачастую не применяют способ толкования всех принятых законов. Если все же процесс совершается, то и объясняющие акты позиционируются как законы.
2. Президент. В данном случае все результаты аутентичного толкования обнародуются в виде указов.
3. Правительство, администрации областей (субъекты еще реже используют способ толкования, даже реже, чем парламенты; в качестве объяснения они используют различные постановления и распоряжения).
4. Ведомства. Стоит заметить, что им также принадлежит право на пояснение, но подобная практика среди данных субъектов встречается очень редко.

Аутентичное толкование норм права осуществляется государственными органами. Оно представляет собой особый вид объяснения норм права, которое совершает конкретный орган власти или должностное лицо. Подобного рода толкование носит характер досконального разъяснения всех моментов правовых актов, причем такая практика необходима и обязательна для тех, кто должен применять ее. Вид наиболее распространен, так как в большей степени понятен всем. Кроме того, он помогает заполнить серьезные пробелы в законодательной системе.

Свойства

Подобный род разъяснения имеет ряд своих свойств, которые отличают его от других видов:

1. Обязательность — превыше всего: если представитель власти использует именно аутентичное объяснение норм и указов, то он не имеет права игнорировать акты такового типа. Они важны, так как помогают сделать все необходимые действия правильными. Даже сравнивая судебное и аутентичное толкование права, характер последнего имеет высшую степень обязательности для всех, кто должен соблюдать его.
2. Основной целью такого акта является анализ всех данных, причем наиболее объективный, с целью выявления всех существующих недостатков. Это необходимо, чтобы в будущем подобные недочеты не допускать.
3. Основные детали аутентичного толкования схожи с определениями правотворчества. Некоторым их достаточно сложно различить по смыслу, так как итогом служат определенные положения конкретизирующего характера, в которых могут употребляться совершенно новые моменты.
4. Такие объяснения помогают в процессе правотворчества, так как они дополняют вложенный смысл в толкуемый нормативно-правовой акт. Иными словами, без одного понятия второго быть не может, и наоборот.
5. Все объяснительные акты имеют свою иерархию. Причем место конкретного дела определяется положением определенного органа во всей системе государственного аппарата.

Значение таких актов высоко, так как они несут важную роль, способствуя большему пониманию правовых положений.

Легальное

Легально (разрешенное) толкование представляет собой также способ разъяснения всех норма права, но оно происходит исключительно за счет органа, который уполномочен это делать, но для него такой нормы не установлено. Все акты имеют силу только на тех индивидов, которые находятся в юрисдикции органа. В противном случае это не несет никакого смысла. Например, Конституционный суд РФ уполномочен в том, чтобы предоставлять объяснительные акты. Это также прописано в Конституции Российской Федерации.

Вообще для всего судопроизводства важны толкования со стороны Верховного, Высшего Арбитражного судов. Нужда в этом объясняется тем, что необходимо решать вопросы, касающиеся применения законодательных сил, во время рассмотрения конкретных дел. В основном под категорию толкуемых дел попадают такие, в которых часто допускаются ошибки и неясности, а также вызывают сомнения со стороны органов судебной власти.

Легальное разъяснение зачастую применяется по отношению к судебным органам, поэтому является обязательным в их деятельности. Оно может относиться и к другим органам при условии, что последние стали непосредственными участниками судопроизводства.

Примеры

Пример легального толкования выражается через Инструкцию МВД России, которая была принята по приказу министра внутренних дел №300 от 16 июля 1993 года. В этом акте объясняется весь смысл подобного рода норм, чтобы добиться их лучшего применения в системе МВД. Данное положение помогло предотвратить немало ошибок в правотворчестве.

Аутентическое (авторское) толкование

Аутентическим является толкование, исходящее от органа или должностного лица, издавших толкуемый нормативно правовой акт, т.е. это толкование органами государства своих собственных актов. Слово «аутентичный» в переводе с греческого обозначает подлинный, действительный, основанный на первоисточнике. Акт аутентичного толкования облекается, как правило, в ту же внешнюю форму и наделяется такой же юридической силой, как и сам толкуемый акт.

Легальное толкование

Легальным называется такое толкование, которое официально разрешено, делегировано какому-либо органу со стороны высшей инстанции. Чаще всего это ведомственное толкование. Органы, которым разрешено толкование могут иметь либо постоянный, либо разовый характер. Акты легального толкования могут иметь обязательную силу лишь для тех лиц и объединений, которые попадают под юрисдикцию органа, осуществляющего толкование. Это могут быть судебные, финансовые, налоговые и иные органы.

Судебное толкование

Как это видно из сочетания слов, осуществляется судебными органами и прежде всего Верховным Судом РФ, его Пленумом. Оно может быть как нормативным, так и казуальным. Среди судебного толкования особое значение имеет толкование права Конституционным Судом РФ, которому предоставлена исключительная прерогатива толковать Конституцию РФ и другие основополагающие акты. При этом Конституционный Суд в ходе толкования создает в отдельных случаях обязательные для всех заинтересованных лиц судебные прецеденты, выступающие уже источником права.

Разумеется, официальное толкование права могут давать так же органы исполнительной власти (Правительство, подчиненные ему министерства, ведомства, службы, комитеты), но в рамках своей компетенции. Чаще всего указанные структуры дают аутентичное толкование, т.е. разъясняют свои собственные акты (постановления, распоряжения, инструкции), особенно по социальным вопросам.

Правильное понимание и применение закона и подзаконных актов невозможны без установления их подлинного смысла и содержания. Когда в процессе правоприменения «установлена подлинность и обязательность нормы и проверен текст, — как полагал еще более ста лет назад И.В. Михайловский, — наступает следующая стадия, обусловливающая применение нормы: выяснение ее смысла. Эта стадия есть толкование».

Толкование юридических норм — важный и необходимый элемент механизма правового регулирования в современном развитом обществе. Господство закона во всех сферах государственной жизни включает в себя и такую составную, как правильное и глубокое понимание действующих нормативных правовых норм, установление их точного смысла и социальной направленности.

Особое значение имеет разъяснение смысла и содержания нормативного правового акта, исходящее от компетентного органа и являющееся общеобязательным.

«Толкование, — как подчеркивал известный дореволюционный правовед Н.А. Гредескул, — вполне соотносительно с темнотой или неясностью законов: оно начинается там, где начинается темнота и возрастает в трудности по мере усиления последней».

Разновидностью официального нормативного толкования является толкование аутентическое, представляющее собой разъяснение норм права, даваемое государственным органом, издавшим их; характеризуемое прямым разъяснением смысла правовых норм органом государства в случае, когда они неправильно применяются соответствующими субъектами права; само разъяснение носит обязательный характер для тех, кто применяет такие нормы.

Исследование проблем аутентического толкования на историческом и современном срезах позволит глубже и обстоятельнее охарактеризовать это сложное юридическое явление, которое и в настоящее время не утратило теоретического и прикладного значения.

Толкование — древнейший правовой институт, являющийся частью более широкого термина — герменевтики (hermeneutike), который в переводе с греческого означает — разъясняю, толкую, истолковываю; в настоящее время это понятие перекрывается более широким понятием «интерпретация».

Римские юристы уделяли много внимания познанию смысла права, что нашло свое отражение в детально разрабатывавшихся ими правилах и приемах толкования норм позитивного права, призванных обеспечить адекватное установление правового смысла толкуемого источника.

Много внимания этой проблематике уделял, в частности, юрист Цельс: «Знать законы — это значит удержать не их слова, но их содержание и значение… Является более милостивым толкование законов таким образом, чтобы сохранялась их воля… При двусмысленности слов закона надо скорее принимать то значение, которое лишено порока, в особенности когда из этого может быть сделано заключение о цели закона…

Является несправедливым, не рассмотрев весь закон, решать дело и давать ответ на основании какой-либо частицы закона… То, что было введено не в силу разумного основания, но по ошибке, а затем поддерживалось путем обычая, — не имеет силы в отношении сходных случаев».

В этот период Юстиниан признавал за собой монополию толкования. Так же поступал и папа Пий IV в отношении постановлений Тридентского собора.

Начиная с XI в. герменевтика получает еще один источник развития. Около 1080 г. был найден свод римского права. Началось его систематическое изучение, происходившее сначала в Болонской юридической школе, а затем и в других городах Европы. Таким образом стало образовываться профессиональное сословие юристов.

Юридическое образование опиралось на схоластический метод, диалектику, понималось как искусство примирения противоречий, на базе которых возникает специальная юридическая дисциплина — юридическая герменевтика. С этого времени развитие герменевтики идет параллельно на материале юриспруденции и теологии. Тем самым объединяются усилия для решения специфических задач, к которым относится проблема создания канонического права католической церкви после реформы Григория VII.

Одним из крупнейших систематизаторов юридической герменевтики являлся Гуго Гроций (1583 — 1645), внесший в нее значительный собственный вклад. Главной книгой голландского гуманиста стал труд «О праве войны и мира». Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права. XVI глава второй книги носит название «О толковании».

В ней подробно излагаются приемы интерпретации слов и технических терминов, способы выявления их широкого и узкого значения в зависимости от используемых контекстов, даются рекомендации, как следует поступать в случае обнаружения в юридических текстах противоречий, антиномий, двусмысленностей. Г. Гроцием введены следующие виды интерпретации: грамматическая, логическая, историческая, техническая, рекомендательная (для практического применения профессиональными юристами).

Толкование у Гроция являлось средством прояснения текстов, способом устранения непонимания, выявления подлинного непротиворечивого содержания юридических текстов с целью ясного и простого применения на практике.

Поскольку юридическое толкование вызвано главным образом проблемами практического использования правовых норм, то Гроций в связи с этим сформулировал следующие правила: чтобы не затемнять смысл нормы сложной и непонятной терминологией, следует пользоваться обычным народным употреблением слов; из слов, имеющих большой спектр значений, нужно выбирать слово с более широким и основным значением, так как к нему будет отнесено и искомое; желательно использовать термины, объясненные самим законом (т.е. в прямом значении) и избегать переносных значений, что должно приводить к использованию точных, юридически строгих значений, четко соответствовать данным обстоятельствам; фигуральные выражения допустимы при простых обстоятельствах с целью освобождения от усложненной терминологии, затемняющей юридические тексты, их понимание и применение.

После Гуго Гроция юридическая герменевтика становится обязательным разделом общей теории права.

Огромный вклад в разработку теоретической системы герменевтики внес Ф. Шлейермахер (1768 — 1834). Он выдвинул общие методологические правила толкования текстов:

а) сначала производится общий обзор произведения;
б) одновременно с ним раскрывается бытие понятий с помощью грамматической и психологической интерпретаций;
в) только при условии концептуального «увязывания», единства двух названных интерпретаций можно идти дальше;
г) необходимо возвращаться назад, если они не согласуются, и так следует поступать до тех пор, пока не будет найдена причина рассогласования грамматических и психологических интерпретаций.

Важнейшим требованием являлось то, что понимание целого складывается из понимания частей, но начало понимают не раньше, чем в конце, следовательно, «чтобы иметь начало, нужно иметь конец, и это является обычной мерой мышления указанного комплекса».

В XVIII в., в эпоху гуманизма, протеста против господства правительственного и судебного произвола, стремившегося подчинить граждан только закону, к толкованию права относились отрицательно. Широкое распространение получило суждение, что толкование необходимо только при недостатке закона, его неясности или неточности;

но стоит излагать законы ясно, и толкование сделается излишним, судейское усмотрение будет устранено и царство закона настанет полное. В Германии в этот период несколько раз устанавливался запрет толкования законов: в Баварии — законом (Кодексом) 1756 г., в Пруссии — Указом от 14 апреля 1780 г., в Австрии — Законом от 1 ноября 1786 г.

Юридическая герменевтика не сумела создать рациональную теорию толкования. В связи с этим Савиньи писал: «Толкование представляет собой искусство, овладеть которым способствуют имеющиеся в изобилии прекрасные образцы древнего и нового мира. Несравненно слабее то, что выработано до сих пор в качестве теории толкования.

Эта недостаточность современной теории — случайна; но не следует обманываться на счет значения подобной теории вообще, даже наилучшей, ибо это искусство столь, же мало, как и всякое иное, может быть сообщаемо или приобретаемо посредством правил. Но мы можем путем изучения отличных образцов узнать, в чем заключается их превосходство; тем самым мы вырабатываем в себе чутье к тому, что имеет значение при всяком толковании, и научимся направлять наши усилия в надлежащую сторону».

Пухта еще более отрицательно высказался по поводу юридической герменевтики: «Из правил критики и толкования образовалась особая наука, юридическая герменевтика, обыкновенно весьма поверхностная, бесплодная, не проникающая в суть дела, сухая дисциплина. Но, помимо здравого смысла, вся юриспруденция должна быть герменевтикой…

От крайностей должны охранять юриста здравый юридический такт и разум; внешние же правила полезны только слабым головам, избавляя их от самостоятельного мышления, но таким лицам лучше вовсе не браться за толкование».

В России в соответствии с Указом от 17 апреля 1722 г. право толкования закона предоставлялось Сенату, но лишь в исключительных случаях — при отсутствии государя и применительно к данному делу, а не в общеобязательной форме.

Законы должны были иметь столь ясную форму, чтобы не было нужды в особой интерпретации их и чтобы сам законодатель, где нужно, присоединял от себя толкование к закону. Так поступал Петр I в воинских уставах и регламентах, так рекомендовала Екатерина в наказе (XIX, 448) и указывала на возможность с той же целью присоединения мотивов к закону (XIX, 451).

Часть 1 ст. 65 т. 1 Свода законов Российской империи гласила, что законы должны быть исполняемы по точному и буквальному смыслу, без всякого изменения или распространения. Все без изъятия места, не исключая и высших правительств, во всяком случае должны утверждать определения свои на точных словах закона, не переменяя в них без доклада Императорскому Величеству ни единой буквы и не допуская обманчивого непостоянства самопроизвольных толкований.

Можно запретить писать «толкования к закону», писал Г.Ф. Шершеневич, но нельзя запретить самое толкование, потому что «всякий, кто применяет закон, дает ему применение сообразно тому, как он его понимает, — а это уже и есть толкование».

Многие российские дореволюционные правоведы (И.Я. Фойницкий, Г.Ф. Шершеневич, Е.В. Васьковский, В.М. Коркунов, В.М. Хвостов, Е.Н. Трубецкой) в своих трудах исследовали проблемы толкования права, различая аутентическое и доктринарное (судебное и научное) толкование законов; легальное толкование.

Так, И.Я. Фойницкий в качестве основы толкования рассматривал необходимость применения закона, полагая, что аутентическое разъяснение закона исходит от законодательной власти и представляет собой издание нового закона. Толкование происходит в пределах разъясняемого закона, определяет истинную волю законодателя из буквального текста закона или из логического содержания его.

Большой вклад в разработку теории толкования законов внес классик российской цивилистики Е.В. Васьковский работой «Руководство к толкованию и применению законов», опубликованной в 1913 г. Исходя из основного принципа правового строя России в начале XX в., заключающегося в том, что Империя Российская управляется на твердых основаниях законов, изданных в установленном порядке (ст. 84 Основных законов (изд. 1906 г.)), для обеспечения равенства всех граждан перед законом (ст. 85 Основных законов), правильного и одинакового понимания законов, их истинного смысла необходимо соблюдение правил, выработанных теорией толкования законов.

Задачу толкования ученый видел в раскрытии содержания нормы, развитии ее мысли, выяснении мысли и воли законодателя. Приоритет среди обязательных разъяснений Е.В. Васьковский отдавал тем, которые даются самим законодателем и содержатся в законодательных нормах, определяя их как аутентичное толкование, обладающее следующими признаками:

1) это толкование представляет собой законодательную норму, надлежащим образом санкционированную;

2) норма издается с целью разъяснения другой;

3) толкование принимается к руководству независимо от своей правильности или неправильности.

Российский дореволюционный ученый-юрист В.М. Коркунов определял легальное толкование как толкование, устанавливаемое обычаем (узуальное) или даже самим законодателем (аутентическое) и основывающееся не на разумности, а на авторитете обычая или законодательной власти. Он считал, что толкование мыслимо только как толкование доктринальное, а так называемое узуальное толкование — это не что иное, как обычай, так называемое аутентическое — закон, и практическое выражение этого (законодательного толкования закона) сводится к тому, чтобы придать закону обратную силу.

В.М. Хвостов также не считал легальное (аутентическое — как называл его ученый) толкование настоящим толкованием, а рассматривал его как разъяснение нормы права, исходящее от законодательной власти, само являющееся нормой права, покоящееся на велении власти и придающее норме обратную силу.

Особого внимания заслуживает точка зрения Г.Ф. Шершеневича, заключающаяся в том, что аутентическое толкование исходит от самого законодателя, предусматривается законодательством (Свод законов. Т. 1. Ч. 1. Изд. 1906 г. Ст. 89), представляет собой, в сущности, изъяснение смысла прежнего закона новым законом, однако авторитет такого толкования заключается в авторитете толкователя — если бы его толкование было и неверно, если бы толкователь вкладывал совершенно новый смысл в прежний закон, оно все же будет иметь обязательную силу, поэтому аутентическое толкование не подходит под тот умственный процесс уяснения мысли, который называется толкованием, зависит от убеждения, а не от внешней обязательности.

Дореволюционный юрист Е.Н. Трубецкой полагал, что «истинное толкование… должно обращать внимание и исправлять редакционные ошибки, руководствуясь общим духом закона, той мыслью, которая при ее составлении имелась в виду законодателем… Аутентическое же толкование есть просто новый закон: понятно, что толкование, исходящее от законодателя, имеет обязательную силу, совершенно одинаковую с толкуемым законом».

Н.М. Коркунов выделял три приема познания правовой материи социальных отношений: анализ, конструкцию и классификацию. «Подобно тому, — пояснял он, — как определением числа, соотносительной длины и положения осей определяются все свойства кристалла, так и определение всех свойств различных юридических отношений сводится к определению их субъекта и объекта, содержания и условий установления и прекращения. Конструкция юридических отношений выполняет совершенно ту же функцию, как и конструкция кристаллографических схем. Это есть приноровленное для целей юридического исследования идеальное построение».

Однако анализ толкования как процесса познания не дает уверенности в возможности словесного отражения. Еще Е.В. Васьковский указывал, что толкование распадается на две стадии «сообразно с теми средствами, которые ведут к познанию смысла норм».

Прежде всего смысл каждой нормы можно определять на основании значения слов, из которых она состоит, а затем и с помощью разных других данных. В первом случае толкование является чисто словесным, так как имеет дело только со словесной оболочкой нормы и ведет к раскрытию словесного, или буквального, ее смысла. Однако слова часто имеют такое значение, которое может быть установлено лишь в результате их сопоставления с конкретной ситуацией. Таковы, например, оценочные понятия.

«Буквальный смысл закона далеко не всегда соответствует его действительному, внутреннему смыслу, который может быть обнаружен, если, кроме слов нормы, принять в расчет другие данные, как то: цель нормы, повод к ее изданию, отношение к прежнему праву и т.д., определение действительного, внутреннего смысла норм составляет задачу реального толкования».

Таким образом, российской дореволюционной правовой науке было известно аутентическое толкование (понятие, способы толкования, акты) и отношение к нему как к юридическому явлению было неоднозначным: И.Я. Фойницкий, Е.В. Васьковский относились к нему положительно, а Г.Ф. Шершеневич, В.М. Коркунов и В.М. Хвостов — негативно.

• ПОНЯТИЕ ПРАВОСОЗНАНИЯ