Русская правда выделяет преступление. Высшая мера наказания по Русской Правде
Так как наказание есть восстановление нарушенных преступлением прав общества, то основной интерес исторического изложения права наказания есть вопрос об общественном элементе его, об очищении его от личной примеси (начиная почти с животной реакции и самозащиты).
Термины общие для выражения понятия о наказании в законодательных памятниках не встречаются, кроме слова "казнь". Но в памятниках бытовых употребляются термины "наказание" и "месть" (в общем смысле наказания). "Месть" в широком смысле означает наказание вообще. В частности, термин "месть" применяется как к каре, налагаемой частным лицом, так и к наказанию, назначаемому судом.
В смысле слова "наказание" (исправление) выражен основной взгляд на цель наказаний, взгляд, конечно, указывающий на будущее и малоприменимый к самой эпохе Русской Правды. В эпоху места цепью наказания является возмездие, т. е. воздаяние злом за зло, что впоследствии усвоено и государством. В эпоху денежных выкупов к этой прежней цели присоединяется другая, уже чисто государственная, -- финансовые выгоды: когда Владимир Св. ввел было, по совету епископов, вместо вир смертную казнь, то дума боярская настояла на восстановлении вир по следующему единственному основанию: "оже вира, то на оружии и на коних буди", т. е. вира даст средства приобретать оружие и коней. Нет сомнения, что один из главных видов потока -- обращение преступников в рабство князю -- возник также из расчетов экономических. До некоторой степени финансовыми соображениями объясняется долговременное существование общинной (дикой) виры и возможность для населения откупаться от уплаты виры постоянным (таксированным) налогом, а также и то обстоятельство, что государство жалует частным лицам имения "свирами". Из этого не следует, что государство за деньги отказалось вовсе от своего карательного нрава: право наложения наказаний переходит к общинам и, может быть, частным лицам, но состоит под надзором государства .
Система наказаний по Русской Правде достаточно проста. Смертная казнь не упоминается в кодексе, хотя на практике она, несомненно, имела место. Умолчание можно объяснить двумя обстоятельствами:
- - законодатель понимает смертную казнь как продолжение кровной мести, которую он стремится устранить;
- - влияние христианской церкви, выступавшей против смертной казни в принципе.
Смертная казнь применялась на практике за антигосударственную деятельность, за участие в восстаниях, разбойничьих шайках. Любопытно, что уже в Х-ХI вв. это наказание регулировались государством.
Сведения, о применении смертной казни правителем руссов имеются в арабских источниках IХ-Х вв. По свидетельствам ибн Ласта и ибн Фадлана, варан разбойника могли лишить жизни через повешение. Применяли варварские казни княгиня Ольга и князь Святослав (до 972 г.) в осажденном городе Доростоле. Согласно арабским союдениям, существовала альтернатива казни: преступника могли "выслать" на окраины государства (вариант изгнания из общины).
Высшей мерой наказания по Русской Правде остается "поток и разграбление", назначаемое только в трех случаях, -- за убийство в разбое (ст. 7 ПП), поджог (ст. 83 ПП) и конокрадство (ст. 35 ПП). Наказание включало конфискацию имущества и выдачу преступника (вместе с семьей) "головой", т. е. в рабство .
Сущность этой меры не совсем ясна. Во всяком случае, в разное время и в разных местах поток и разграбление понимались по-разному. Иногда это означало убийство осужденного и прямое растаскивание его имущества, иногда - изгнание и конфискацию имущества, иногда -- продажу в холопы .
Следующим по тяжести видом наказания была "вира" -- штраф, который назначался только за убийство .
В Русской Правде доминируют штрафы, хотя на практике арсенал уголовных кар был довольно велик. Утвержденный вскоре после принятия христианства кодекс, будучи государственным законодательством, порывал с морально нравственными установками язычества, но новые христианские ценности усваивались постепенно. В таких условиях единственным критерием интересов индивидуума мог быть только денежный эквивалент причиненного ущерба, что и закрепляла система штрафов. Сыграло роль и то, что жесткие виды наказаний противоречили христианской доктрине гуманности, они в кодекс не вошли. По этой же причине Русская Правда является сугубо светской, уголовные наказания против интересов церкви устанавливались в церковных уставах.
Штрафы делятся на уголовные (в пользу общественной власти) и частное вознаграждение потерпевшему, а именно: за убийство -- вира (в пользу князя) и головничество (родственникам потерпевшего), за прочие преступления -- продажа (князю) и урок (потерпевшему) .
Слово "вира", не встречающееся в других славянских языках, считают заимствованным из немецкого языка (Wehrgeld). Уголовное значение виры известно со времен Владимира: когда он, по совету епископов, начал было казнить разбойников, то дума представила ему, что это невыгодно, ибо вирадает средства для приобретения оружия и коней. По Правде Ярослава, вира взимается в том случае, если нет мстителя; Ярослав установил "урок" (таксу) в пользу вирника, собиравшего виры на князя. Для XII в. уголовное значение виры не подлежит сомнению: в Суздальской земле княжеские чиновники притесняют народ вирами и продажами.
Вира взыскивалась не всегда с одного преступника, но иногда с общины -- вереи, к которой он принадлежит. В этом случае она называлась дикой вирой и взыскивалась в двух случаях:
- а) если совершено убийство непредумышленное и преступник состоит с членами общины в круговой поруке;
- б) если совершено убийство предумышленное, но община не разыскивает убийцу (прикрывает его и не выдает).
В первом случае вервь платит с участием самого преступника (в соответственной доле); во втором случае уплата виры рассрочивается на несколько лет. Происхождение круговой поруки объясняют иногда из полицейско-финансовых целей государства, т. е. из стремления князей получать доход от преступлений во всяком случае и вместе с тем заставить общины предупреждать преступления.
Но оба эти соображения могли явиться и явились впоследствии при развитии государственной власти; первоначальная же круговая порука не является искусственным государственным учреждением, а возникает повсюду как из имущественной и личной солидарности родовых и территориальных общин, так еще более из права общин налагать на преступников наказания. Право общин не только преследовать преступления, но и карать за них в древнейшее время не подлежит сомнению, на основании соображений с последующими явлениями русского права, например, "конными" судами в Западной России, которые представляют собой лишь остаток древних более полных прав общин. Но что это право общин не было безусловным (независимым от государства), доказательством служит именно дикая вира, а равно и некоторые фактические указания (в упомянутом выше случае воевода черниговского князя Ян требует от белозерцев поймать и выдать ему волхвов, производивших смуту).
Вообще с ослаблением значения частного лица (с уничтожением мести) повышается значение общин в сфере уголовного права. Величина виры постоянна: за свободных людей вообще 40 грив., за лиц привилегированных -- 80 грив., за жену -- 20 грив., столько же за увечье по 2-й Правде. Величина головничества не определяется законом; только при изувечении назначается определенное вознаграждение -- вполовину против уголовного штрафа (10 грив.) .
Все остальные преступления (как против личности, так и имущественные) наказывались штрафом -- "продажей", размер которой дифференцировался в зависимости от тяжести преступления (1, 3, 12 гривен). Продажа поступала в казну, потерпевший получал "урок" -- денежное возмещение за причиненный ему ущерб. В Русской Правде еще сохраняются древнейшие элементы обычая, связанные с принципом талиона ("око за око, зуб за зуб"), в случаях с кровной местью. Но главной целью наказания становится возмещение ущерба (материального и морального) .
За преступления, отнесенные к компетенции церковного суда, применялись специфические церковные наказания -- эпитимьи. Так, византийский закон предусматривал, например, за блуд с се строй 15 лет "поститися и плаката". Легкой эпитимьей счита лись 500 поклонов в день. Эпитимья часто соединялась с государ ственной карой. По мнению СВ. Юшкова, церковь применяла кроме эпитимий членовредительные наказания и тюремное заключение .
Исполнение судебных решений обеспечивали должностные лица: вирники, мечники .
Русская Правда ничего не говорит о телесных наказаниях и лишении свободы. Тюрем в Древней Руси еще не было, как и осознания тюремного влияния на преступника. Применялось заточение в "проруб" (подвал) высокопоставленных лиц, князей, посадников, лиц княжеского окружения. Эта мера являлась временным ограничением свободы до наступления определенных событий. Например, в 1067 г. великий князь Изяслав посадил в "проруби" князя Всеслава с двумя сыновьями, после смерти Ярослава Мудрого его сыновья выпустили из "проруба" дядю Судислава и насильно постригли в монахи. Телесные наказания также применялись, но государство все же отдавало предпочтение штрафам.
Законодатель сознавал, что степень тяжести преступления может зависеть как от преступника, так и от внешних обстоятельств. Однако эти элементы он не мог формулировать в абстрактном виде, отягчающие обстоятельства, соучастие, формы вины и т.д. - продукт более позднего времени. И все же с состоянием опьянения (при разорении купца) Русская Правда связывает более тяжкие последствия. В трех случаях она предусматривает групповые кражи скота (ст.ст. 40, 41, 43 Пространной Правды) и устанавливает, что каждый участник должен заплатить штраф в полном объеме. Понимал законодатель и различную направленность умысла преступника, поэтому в кодексе разграничены случайные убийства или неосторожные (в обиду), убийства в разбое, убийства на Миру "явлено", "в сваде". За "разбой без всякой "свады" полагалось строгое наказание. Однако, отделяя преступления преднамеренные от бытовых, законодатель руководствовался принципом казуальности и фиксировал их без теоретических обобщений. В Русской Правде только намечается деление на умышленные и неосторожные деяния.
Карательные нормы Русской Правды продолжали действовать, но к концу XV в. была подготовлена база для качественно нового уровня уголовного права. Это связано с тем, что появились новые виды преступлений против государства, его аппарата, и должностных лиц, преступность стала более масштабной, и уголовное законодательство отреагировало на это усилением репрессий.
Наказание есть возмездие, налагаемое за преступление государственной (судебной) властью; в то же время преступник отвечает и перед частным (потерпевшим) лицом по мере нанесения ему вреда.
По указанным чертам понятий о преступлении и наказании различаются свойства уголовного права как по национальностям, так и по периодам развития уголовного права у всякого народа. Так, одним народам более свойствен объективный взгляд на преступление, т.е. оценка его по мере нанесенного вреда. У древних и германских народов находим множество случаев суда и наказания животных и неодушевленных предметов за вред, нанесенный ими человеку; у славянских народов не встречаем вовсе подобных случаев; здесь весьма рано (сравнительно) преступление оценивается по количеству злой воли деятеля. Принципом наказания у одних народов остается воздаяние злом на зло («око за око, зуб за зуб»), у других - воздействие на преступную волю с целью произвести в ней реакцию. У одних народов более и дольше преобладает в наказании интерес частного потерпевшего лица; у других больше и раньше берет перевес начало государственной кары.
Уголовное право времен Русской правды
- общие сведения о преступного деяния
В этом законодательном памятнике преступление именуется “обидой”, под которой понимается всякое нарушение общественного мира, выражавшееся прежде всего в причинении потерпевшему физического, материального или морального ущерба.
В это время право не знало различия между уголовными и гражданскими правонарушениями. Например, согласно ст. 15 КП, злостный неплатеж долга, образовавшегося в результате гражданско-правовой сделки, признавался обидой и влёк за собой уголовное наказание в виде штрафа.
Анализ норм Русской Правды показывает, что развитие феодализма приводит к более яркому проявлению у преступлений классового характера, а также формированию в праве системы мер наказания в зависимости от социального положения и сословной принадлежности потерпевшего и преступника, неодинакового подхода к защите интересов феодалов и феодально-зависимого населения.
Объектами преступного деяния являлись власть князя, а также личность,
имущество, нравы. Объективная сторона преступления была ещё недостаточно выражена в нормах Русской Правды. Известны лишь покушение и оконченное преступление.
Субъектами преступления являлись феодалы, городские люди и крестьяне. Холопы и рабы не несли судебной ответственности за свои преступления: за них отвечал их господин. Господин выплачивал штраф, что, однако, не исключало возможности применения к рабу мер физического воздействия.
Русская Правда не содержала общих определений в уголовном праве, нормативный материал в ней изложен казуально, довольно бессистемно, что типично для раннефеодальных правовых документов.
Русская Правда знает соучастие, например, при совершении кражи (ст. 40
КП, ст.ст. 42,43 ПП). Участники преступления не разграничивались по степени вины, а наказывались одинаково: “Аже крадеть гумно или жито в яме, то колико их будеть крало, то всем по 3 гривны и по 30 кун”.
Русская Правда содержит нормы, затрагивающие субъективную сторону преступного деяния. Она различает убийство огнищанина “в обиду”(ст. 19 КП) и убийство огнищанина “в разбое” (ст. 20 КП).
Русская Правда различает преступления случайные и умышленные. Различаются убийство человека “в сваде или на пиру явлено” (ст. 6 ПП) и убийство “в разбое безо всякоя свады” (ст.7 ПП).
Убийство вора на месте преступления было ненаказуемо.
Состояние опьянения или раздражения смягчало наказание.
Виды наказаний по Русской правде
Основные виды наказаний сложились в Киевском государстве IX-X вв.
По мере распространения княжеской юрисдикции на массу сельского
населения нормы обычного права, установившиеся на Руси, стали
распространяться на всё население. Князья вынуждены были считаться с
существованием кровной мести за убийство и некоторые другие обиды. Это привело к созданию альтернативной системы наказаний. Признавалась
возможность мести, но ст. 1 КП уже ограничивает круг лиц, имеющих право мстить. В случае отсутствия мстителей или нежелания ближайших родственников или самого обиженного мстить за обиду устанавливалось денежное взыскание. Месть могла применяться только при убийстве и нанесение ран и сильных побоев. За другие виды преступлений предусматривалось денежное взыскание.
Существование кровной мести, хотя бы в ограниченном круге случаев и притом послесудебной, противоречило интересам оформлявшегося класса феодалов. Основные принципы феодального права требовали полной отмены кровной мести и установления норм, по которым жизнь, здоровье, честь, и имущество феодалов охранялись бы сильнее, чем жизнь, здоровье и имущество другого свободного человека и тем более феодального зависимого крестьянина.
Следуя этим принципам, Ярославичи во второй половине XI в. установили
систему наказаний, которая соответствовала интересам феодалов. По этой
системе устанавливается двойное денежное взыскание за убийство огнищан,
т.е. наиболее близких к князю дворцовых слуг, увеличивается наказание за
убийство некоторых групп княжеских холопов, снижается денежное взыскание за убийство смердов.
Вскоре Ярославичи совсем отменили кровную месть.
К концу XI в. существовали такие виды наказаний :
1.Смертная казнь. Русская Правда не говорит о смертной казни, но
летописи сообщают о её применении. Смертная казнь применялась к восставшим против княжеской власти, к изменникам.
Византийское духовенство добивалось у князей права применения смертной казни и к церковным преступникам - богохульникам, волхвам и т.д.
2.Поток и разграбление. Наказание заключалось в обращении преступника и его семьи в рабство и конфискации его имущества. Этому наказанию
подвергались разбойники, поджигатели и конокрады.
3.Вира - денежное взыскание за убийство в размере 40 гривен. За
убийство княжих людей взымалась двойная вира. Одновременно со взиманием виры родственники получали от убийцы так называемое головничество . Русская Правда не устанавливает размер головничества, но у некоторых авторов можно встретить версию о том, что размер головничества равен размеру виры.
Русская Правда знает так называемую дикую виру , которая взыскивалась не с одного преступника, но и с верви, к которой он принадлежал, в следующих случаях:
а) если совершено простое убийство и преступник состоит с членами верви в круговой поруке;
б) если совершено убийство в разбое, но вервь не разыскивает убийцы. В
первом случае вервь платит с участием преступника в соответствующей доле, во втором случае уплата виры рассрочивается на несколько лет (ст. 4 ПП).
4.Вознаграждение за убийство княжеских холопов и смердов , взимавшееся в размере от 12 до 5 гривен.
5. Продажа (штраф), которая взымалась за все остальные преступления в
размере 12 или 3 гривен в пользу князя. Пострадавшие получали особое
вознаграждение, так называемый урок .
Церковь, обладавшая широкой юрисдикцией, применяла в определённых случаях византийскую систему наказаний с широко распространённым
членовредительством: ослеплением, урезанием носа, ушей и прочее. Применяла церковь и денежные штрафы.
Виды преступлений по Русской правде
В Русской Правде не упоминаются преступления против княжеской власти. Тем не менее можно предположить, что такие преступления существовали. К ним можно отнести измену - нарушение вассальной верности. Князь - изменник лишался удела, а боярин - головы.
Большое внимание уделяет Русская Правда убийству. Различалось два
вида убийств: убийство в ссоре и убийство в разбое.
Первый вид убийства характеризовался явным, открытым его совершением в сваде (ссоре), на пиру, под влиянием внезапного возбуждения. Виновный платил виру, т.е. 40 гривен, в том случае, если убитый являлся свободным человеком, или 80 гривен, если потерпевший был огнищанином или княжим мужем. За убийство других княжеских слуг вира была гораздо меньше. Так, за убийство княжьего отрока, конюха, повара взыскивалось 40 гривен, сельского или ратайного старосты - 12 гривен, столько же за княжеских ремесленников и ремесленниц; за рядовичей, смердов, холопов взыскивалось 5 гривен. За убийство рабыни взымалось 6 гривен. Устав Владимира Мономаха увеличил денежное взыскание за убийство рабов до 12 гривен.
Убийство в разбое определялось чисто внешними признаками.
Предполагалось, что это убийство совершается “безо всякыя свады”, т.е. без
всякой ссоры. За убийство в разбое полагались поток и разграбление.
Русская Правда не предусматривает убийства князя, княгини, представителей высших церковных властей. Несомненно, что убийство этих лиц наказывалось смертной казнью.
Феодальные кодексы обычно уделяют большое внимание преступлениям против телесной неприкосновенности. Подробно предусматриваются повреждения различных частей тела.
Русская Правда знает несколько преступлений против телесной
неприкосновенности. Она различает нанесение ран и побои. Русская Правда
различает раны, наносимые оружием, удары, наносимые рукой, палкой и другими предметами (рогом, чашей и др.), отнятие руки, ноги, глаза. Наиболее тяжким видами телесных повреждений Русская Правда считала членовредительство.
За лишение ноги, руки, глаза виновный уплачивал полвиры князю и 10
гривен пострадавшему (ст. 27 ПП). За повреждение пальцев взымалось с
виновного 3 гривны продажи, а пострадавшему уплачивалась одна гривна (ст. 7 КП, ст. 28 ПП). За выбитие зуба взыскивалась продажа в размере 12 гривен, а пострадавшему выплачивалась одна гривна (ст. 68 ПП).
В феодальном праве нанесение побоев считалось более серьёзным
преступлением, чем нанесение ран оружием. Этот принцип нашёл своё отражение и в Русской Правде. За нанесение ран мечом назначалось взыскание продажи в 3 гривны (ст. 30 ПП), а за удар необнажённым мечом или рукоятью меча (ст. 4 КП, ст. 23 ПП), либо палкой или другим орудием взымалась продажа в размере 12 гривен (ст. 3 КП, ст. 25 ПП).
Русская Правда знает преступление, которое сейчас мы бы назвали
истязанием. По Краткой Правде за подобное преступление виновный в истязании смерда должен был заплатить 3 гривны за обиду, а если потерпевший был огнищанином, тиуном или мечником, то 12 гривен. По Пространной Правде за истязание смерда виновный платил 3 гривны продажи, а потерпевшему - 1 гривну, а за огнищанина - 12 гривен продажи, а потерпевшему - 1 гривну.
Дифференциация размеров денежного взыскания в данном примере также свидетельствует о феодальном характере Русской Правды.
Русская Правда упоминает о преступлениях против чести. К
преступлениям против чести относились оскорбления словом и оскорбления
действием. Русская Правда отмечает только оскорбление действием. Об
оскорблении словом упоминается в таком памятниках русского права как “Правосудье митрополичье”, Устав Ярослава и др.
К числу оскорблений действием относилось вырывание волос из бороды и усов (ст. 8 КП, ст. 67 ПП), толкание кого-либо к себе или от себя (ст. 10
КП, ст. 31 ПП). За вырывание волос из бороды или усов виновный должен был заплатить 12 гривен продажи. За толчок кого-либо к себе или от себя виновный должен был выплатить 3 гривны продажи.
Русская Правда большое внимание уделяет преступлениям против
собственности. Это объясняется стремлением феодалов обезопасить своё имущество от каких-либо посягательств. В период возникновения и первоначального развития феодального права ещё не существует сложной классификации имущественных преступлений. Очень часто, и Русская Правда не исключение, одно название служит для обозначения многих видов имущественных преступлений.
Из имущественных преступлений Русская Правда наибольшее внимание
уделяет татьбе, т.е. краже - тайному похищению чужого имущества. Известны такие её виды, как кража из закрытого помещения (ст. 31 КП, ст.ст. 35, 41 ПП), кража хлеба (ст. 43 ПП), конокрадство (ст. 13 КП, ст. 35 ПП), кража холопа (ст. 29 КП), сельскохозяйственных продуктов и скота (ст.ст. 36, 40 КП, ст.ст. 42, 45 ПП), кража корабля - ладьи (ст. 35 КП, ст.79 ПП) и пр.
Были известны и другие имущественные преступления: разбой (не отличимый ещё от грабежа) (ст. 20 КП, ст. 7 ПП), уничтожение чужого имущества (ст.ст. 75,84 ПП), порча межевых и бортных знаков (ст. 34 КП, ст.ст. 71, 72 ПП), поджог (ст. 83 ПП).
О преступлениях против семейных отношений и нравственности Русская
Правда не упоминает. О них довольно подробно говорится в княжеских
церковных уставах.
Русская Правда не содержит никаких статей о церковных преступлениях.
Мало статей содержится и в церковных уставах. Устав князя Владимира
упоминает такие преступления, как церковная кража, разграбление могил,
посечение крестов, ввод в церковь животных и птиц, моление под овином, в рощах, у воды, колдовство. Однако никаких наказаний Устав за эти
преступления не предусматривает. Отсутствие упоминания о преступлениях против церкви в Русской Правде и незначительное внимание, которое уделяется этим преступлениям в церковных уставах, объясняется не тем, что эти преступления вообще отсутствовали в Киевском государстве, а тем, что все эти дела рассматривались по византийским законам. Виновные наказывались по византийской системе наказаний.
Заключение
Бесспорно, Русская Правда является уникальнейшим памятником
древнерусского права. Являясь первым писаным сводом законов, она, тем не менее, достаточно полно охватывает весьма обширную сферу тогдашних отношений. Она представляет собой свод развитого феодального права, в котором нашли отражение и нормы уголовного права.
Итак, в заключение работы отметим:
Уголовное право складывалось на Руси, да и не только на Руси, как право феодальное, право - привилегия. Это ясно видно из статей Русской Правды.
Под преступлением (обидой) Русская правда предполагает любое действие (бездействие) причинившее ущерб конкретному человеку.
Отсутствует понятие государственного преступления;
Отсутствует четкое определение возраста достаточного для привлечения к уголовной ответственности.
Отсутствует понятие невменяемости и рецидива, умысла и неосторожности.
Смягчающим вину обстоятельств является опьянение, единственным отягчающим обстоятельством является групповой характер преступления.
Большинство преступлений совершается путем преступного действия, преступное бездействие квалифицируется только в двух случаях: наход и недоносительство о беглом холопе.
Основные группы состава преступления:
1. преступление против личности (убийство, причинение телесных повреждений, оскорбление)
2. преступление против собственности (кража, разбой, незаконное пользование владения, истребление чужой собственности)
Система уголовных наказаний. Высшая мера наказания поток и разграбление. Смертная казнь, членовредительские наказания отсутствуют (теоретически).
Уголовные штрафы:
1. Вира – штраф за умышленное убийство свободного мужчины (40, 80 гривен), выплачивался князю.
2. Дикая вира - тоже что и вира, но выплачивается общиной.
3. Полувирие – размер 20 гривен, за убийство свободной женщины либо штраф за отсечение руки свободному человеку.
4. Продажа – штраф за причинение телесных повреждений либо за имущественные преступления. Размер от 1 до 12 гривен. Выплачивалась князю.
5. Головничество (убийство) – штраф за умышленное убийство свободного человека. Размер 20 гривен, выплачивался родственникам.
6.Урок – штраф за все преступления кроме убийства. Размер от 1 до 20 гривен. Выплачивался потерпевшему.
Список используемой литературы
Древнерусское государство и право: Учеб. пособие / Под ред. Т.Е. Новицкой. – М, 1998.
Рыбаков, Б.А. Киевская Русь и русские княжества в XII-XIII вв. – М., 1982.
Свердлов, М.Б. От Закона Русского к Русской Правде. – М., 1988.
Ю.П. Титов / История государства и права России / М., 2006.
Тихомиров, М.Н. Пособие для изучения Русской Правды. – М., 1953.
М. Ф. Владимирский-Буданов / Энциклопедия истории права.
Юшков, С.В. Русская правда / Под ред. О.И. Чистякова. – М., 2002.
Калинина, Т.В. Происхождение государства и права. – М., 1999.
Список используемых источников
1. Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 1 Законодательство Древней Руси. М., Русская Правда. Краткая редакция // Хрестоматия по истории государства и права России / Под ред. Ю.П. Титова. М.: Проспект, 1997.
2. Ю.П. Титов / Хрестоматия по истории государства и права России / учебное пособие / М., 2005.
1. Преступления и наказания по Русской Правде:
а) виды преступлений;
б) виды и цели наказаний.
Краткую редакцию Русской Правды можно разделить на две основные части: Правду Ярослава (ст. 1-18) и Правду Ярославичей (ст. 19-43). Первая была составлена при Ярославе Мудром, вторая же создавалась уже после его смерти. Если в Правде Ярослава рассматриваются, в основном, такие преступления как побои, оскорбление, членовредительство, то Правда Ярославичей посвящена большей частью защите феодальной собственности и жизни княжеских людей. Кроме того, в последних статьях Русской Правды (ст. 41-43) определяется размер и порядок выплат княжеским служащим за исполнение ими своих служебных обязанностей.
Под преступлением в Русской Правде понималось не как нарушение княжеской воли или закона, а как «обида», т.е. причинение морального и материального ущерба лицу или группе лиц. В этом случае под объектом преступлений подразумевалась личность и имущество. В качестве субъектов преступления выступали все физические лица, включая холопов. Русская Правда не знала возрастного ограничения уголовной ответственности.
В Русской правде выделялись следующие виды преступлений: побои и оскорбление; кража (татьба) или порча имущества; членовредительство; убийство.
Месть в Русской Правде упоминается не только в статьях, говорящих об убийстве. Так, например, по ст. 2, в случае избиения человека до крови и синяков, пострадавшему предоставляется альтернатива: либо мстить, либо взять с обидчика 3 гривны за обиду. Причём в этом случае даже не требуется свидетель. Важно не причинённое телесное повреждение, а оскорбление непосредственно нанесённое ударом. В этом случае потерпевший имеет право на немедленную месть. Если же обиженный сразу не отомстил обидчику по той или иной причине (не настиг), то последний подвергается денежному взысканию в размере 12 гривен.
В изучаемом нами памятнике права краже отводится значительное место, достаточно подробно разработана система наказаний за неё, что говорит о широком распространении этого антиобщественного явления и в то далёкое время. Прежде всего, устанавливалась жестко дифференцированная ответственность за покушение на имущество феодалов и иных лиц (за порчу межевых знаков, бортных деревьев (пчельников), пашенных межей, за поджог двора и гумна).Особой защитой пользовались не только княжеские слуги, но и его имущество. Целый ряд статей (ст.ст. 29, 31, 32, 35 37, 39, 40) рассматривают различные случаи кражи. Также в Русской Правде упоминаются такие виды имущественных преступлений, возникающие из договорного права, как злостная неуплата долга.
Следующий ряд статей Русской Правды (ст.ст. 5, 6 и 7) посвящён членовредительству. Выделяются три основных вида членовредительства: травма руки, ноги и пальца. Отнятие руки, а также лишение возможности ею пользоваться в древнерусском праве приравнивалось к смерти, поэтому за данное оскорбление назначалось наказание, приравнивавшееся к наказанию за убийство, т.е. налагался штраф в размере 40 гривен. Также в виде наказания за это преступление могла применяться кровная месть. Но в отличие от других статей, по которым предусматривалась кровная месть как вид наказания, в случае причинения увечья мстить могли близкие потерпевшего, если сам он был не в состоянии. Именно эти статьи входили в разряд преступлений, относящихся к тяжким преступлениям (по суровости наказания они приравнивались к убийствам).
Являясь правовым памятником феодального государства со всеми присущими ему признаками, Русская Правда в своих статьях чётко разграничивает правовой статус различных групп населения. Начиная со ст. 19 более чётко выступает классовое деление общества. В законе устанавливаются штрафы за убийство княжеских слуг. Дифференциация штрафов возникала в зависимости от социального статуса жертвы, а также под чьим покровительством он находился. Следующей разновидностью умышленного убийства по Русской Правде было убийство в разбое. В Древней Руси оно рассматривалось как наитягчайшее преступление (в этом случае устанавливалось самое тяжкое наказание – поток и разграбление). В случае убийства огнищанина обязанность розыска преступника возлагалась на вервь (общину), на территории которой было совершено убийство. Если убийца не был пойман, то вервь обязана была выплатить виру в размере 80 гривен. Довольно интересная норма изложена в ст. 21, посвящённой убийству огнищанина или княжеского тиуна при защите ими княжеского имущества. Эта статья обязывает на месте расправиться с убийцей («убить в пса место»), что говорит об особо опасном характере данного преступления и ещё раз подтверждает факт усиленной защиты княжеских слуг. В ряде последующих статей в Краткой редакции Русской Правды перечисляются штрафы, взимаемые за убийство княжеских слуг, а также людей, находящихся в зависимости от князя. Ознакомившись с этими статьями, можно представить социальную структуру тогдашнего общества, определить положение тех или иных групп населения на социальной лестнице. Разобраться в этом нам помогают перечисленные в этих статьях штрафы. Так, жизнь княжеского тиуна и старшего конюха оценивается в 80 гривен, жизнь сельского старосты, пашенного, рабы-кормилицы или её ребёнка — в 12 гривен, и ниже всех ценятся жизни рядовников, смердов и холопов — всего по 5 гривен.
В Русской Правде выделяют 2 вида наказания:
1. штрафы (вира);
2. кровная месть.
Штраф или вира поступала в княжескую казну. Родственникам потерпевшего уплачивалось головничество, равное вире. Вира могла быть одинарная (40 за убийство простого свободного человека) или двойная (80 гривен за убийство человека с привилегиями – ст. 19, 22). Это также показывает, как было сказано выше, что наказание определяется в зависимости от социального положения жертвы, а также под чьим влияние находилась жертва преступления. Хотелось бы отметить последнее, что причина уплаты двойной виры в качестве наказания лежит в основе этого преступления.
Несмотря на то, что законодатель пытается бороться с древнейшими элементами обычая, связанные с принципом талиона («око за око, зуб за зуб»), все же в тексте Русской Правде присутствует институт кровной мести. Однако она ограничивает круг мстителей двумя степенями ближайших родственников убитого (отец, сын, братья, племянники). И, наконец, «Правда Ярославичей» совсем исключает из своего состава кровную месть, запретив убивать убийцу кому бы то ни было, дозволяя родственникам убитого пользоваться определённой денежной компенсацией со стороны убийцы. Таким образом, расширяется право государства на личность и имущество преступника.
Самым известным памятником древнерусского права, содержащим нормы уголовных наказаний и порядок их исполнения, является «Русская Правда»в своей ранней редакции. Ее предписания основывались на обычаях и сложившейся практике наказания за совершенные преступления.
Русская Правда не знала достаточно четкого определения понятия уголовно наказуемого деяния. На языке Русской Правды преступление — это обида, т.е. причинение материального, физического или морального ущерба определенному липу. Понятия преступления как общественно опасного деяния еще не сложилось.
Своеобразно трактует Русская Правда общее понятие преступления: преступно только то, что причиняет непосредственный ущерб конкретному человеку, его личности или имуществу. Отсюда и термин для обозначения преступления – «обида». В княжеских уставах можно встретить и более широкое понимание преступления, охватывающее и некоторые формальные составы. Это заимствовано из византийского канонического права.
Соответственно пониманию преступления как «обиды» строится в Русской Правде и система преступлений. Русская Правда знает лишь два рода преступлений — против личности и имущественные. В ней нет ни государственных, ни должностных, ни иных родов преступлений. Это не означало, конечно, что выступления против княжеской власти проходило безнаказанно. Просто в таких случаях применялась непосредственная расправа без суда и следствия.
Русская Правда не содержала общих определений в уголовном праве, нормативный материал в ней изложен казуально, довольно бессистемно, что типично для раннефеодальных правовых документов.
В уголовном праве особенно ярко проявляется классовая природа феодального права, открыто встающего на защиту господствующего класса и пренебрегающего интересами трудящихся. Это отчетливо видно при рассмотрении отдельных элементов состава преступления. Так, субъектом преступления может быть любой человек, кроме холопа. За действия холопа отвечает его господин. Однако в некоторых случаях потерпевший может сам расправиться с холопом-обидчиком, не обращаясь к государственным органам, вплоть до убийства холопа, посягнувшего на свободного человека.
Русская Правда не знает еще возрастного ограничения уголовной ответственности, понятия невменяемости. В литературе высказывалось суждение, что опьянение по Русской Правде смягчало ответственность (убийство на пиру). В действительности при убийстве в драке имеет значение не состояние опьянения, а элемент простой ссоры между равными людьми. Больше того, Русская Правда знает случаи, когда опьянение вызывает повышенную ответственность. Так, если хозяин закупа бьет его под пьяную руку, то теряет этого закупа со всеми его долгами; купец, пропивший доверенный ему чужой товар, отвечает не только в гражданском, но и в уголовном порядке, притом весьма строго.
Русской Правде известно понятие соучастия. Эта проблема решается просто: все соучастники преступления отвечают поровну, распределение функций между ними пока не отмечается. В случае совершения преступления несколькими лицами ответственность для соучастников была установлена одинаковой (ст. 41-43 Пространной Правды). Формы вины (умысел, неосторожность) определения не получили.
Русская Правда различает ответственность в зависимости от субъективной стороны преступления. В ней нет различия между умыслом и неосторожностью, но различаются два вида умысла — прямой и косвенный. Это отмечается при ответственности за убийство: убийство в разбое карается высшей мерой наказания — потоком и разграблением, убийство же в сваде (драке) – только вирой. Впрочем, некоторые исследователи полагают, что здесь ответственность зависит не от формы умысла, а от характера самого преступления: убийство в разбое – это низменное убийство, а убийство в драке все-таки как-то может быть оправдано с моральной точки зрения. По субъективной стороне различается и ответственность за банкротство: преступным считается только умышленное банкротство. Состояние аффекта исключает ответственность.
Что касается объективной стороны состава преступления, то подавляющее число преступлений совершается путем действия. Лишь в весьма немногих случаях наказуемо и преступное бездействие (утайка находки, длительное невозвращение долга). Наиболее ярко классовая природа древнерусского права выступает при анализе объекта преступного посягательства. Ответственность резко различается в зависимости от социальной принадлежности потерпевшего.
Многие статьи Русской Правды посвящались имущественным преступлениям, и прежде всего охране имущества феодалов. Устанавливалась строгая ответственность за порчу межевых знаков, бортных деревьев (пчельников), пашенных межей. Суровое наказание следовало за поджог двора и гумна (ст. 83) — поток и разграбление. Русская Правда подробно говорила об ответственности за кражу самых различных видов имущества (скота, зерна, ладьи и т.п.). Высшее наказание -поток и разграбление — устанавливалось за конокрадство.
Среди имущественных преступлений наибольшее внимание Русская Правда уделяет краже (татьбе). Наиболее тяжким видом татьбы считалось конокрадство, ибо конь был важнейшим средством производства, а также и боевым имуществом. Известно и преступное уничтожение чужого имущества путем поджога, наказуемое потоком и разграблением. Суровость наказания за поджог определяется, очевидно, тремя обстоятельствами. Поджог — наиболее легкодоступный, а потому и наиболее опасный способ уничтожения чужого имущества. Он нередко применялся как средство классовой борьбы, когда закабаляемые крестьяне хотели отомстить своему господину. Наконец, поджог имел повышенную социальную опасность, поскольку в деревянной Руси от одного дома или сарая могло сгореть целое село или даже город. В зимних условиях это могло привести и к гибели массы людей, оставшихся без крова и предметов первой необходимости.
Русская Правда не знала понятия государственного преступления и не предусматривала наказаний за деяния, которые позднее так были названы.
Из преступлений против личности наибольшее внимание уделялось убийству. Древнейшая часть Русской Правды (Правда Ярослава) признавала возможность кровной мести и только в случае отсутствия мстителей или нежелания родственников мстить за убийство устанавливала денежное взыскание. Правда Ярославичей в связи с дальнейшим обострением классовой борьбы, учитывая интересы феодалов, отменила обычай кровной мести за убийство в ввела дифференцированные штрафы (в зависимости от социального положения убитого). За убийство привилегированных людей – «княжных мужей» (дружинников, княжеских слуг –«огнищан», «подъездных»») устанавливался двойной уголовный штраф 80 гривен; за горожан, купцов, мечников — 40 гривен. За убийство холопа –5 гривен как возмещение убытка хозяину.
Русская Правда ничего не говорила об убийстве князя. Другие источники Киевского государства (летописи) свидетельствуют о безоговорочном применении в этом случае смертной казни.
Русская Правда различала два вида убийства: в ссоре (на пиру) и в разбое. За последнее устанавливалось самое тяжкое наказание — поток и разграбление (ст. 17 Пространной Правды), что означало превращение преступника и членов его семьи в рабов с конфискацией всего имущества.
Другой вид преступления составляло причинение телесных повреждений. Нанесение ран, отсечение руки, ноги, лишение глаза, нанесение побоев влекли за собой, по Русской Правде, уплату определенного штрафа князю и так называемого «урока» в пользу пострадавшего. Размер штрафов был настолько велик — 20, 12 гривен (см. ст. 23, 25, 27, 28, 68 Пространной Правды), что позволяет делать вывод, что потерпевший — феодал.
Такой же вывод необходимо сделать и относительно преступления против чести, оскорбления действием (вырывание бороды, усов, толкание влекли за собой большой штраф — 12 гривен по ст. 67).
О преступлениях против семейных отношений и нравственности, церкви и веры Русская Правда не упоминала. О них довольно подробно говорилось в княжеских церковных уставах.
Система наказаний Русской Правды еще довольно проста, а сами наказания сравнительно мягкие.
Виды наказаний по Русской Правде. Русская Правда не знала смертной казни, хотя летописи и сообщали о ее применении. Видимо, казнь людей, восставших против князя, была делом настолько обычным, что закон счел возможным не говорить о ней вообще.
Поток и разграбление — наиболее суровое наказание, оно заключалось в обращении преступника и членов его семьи в рабство и в конфискации его имущества. Этому наказанию подвергали за убийство в разбое, поджог гумна, конокрадство.
Вира — денежное взыскание за убийство в размере 40 гривен1. Она могла быть и двойной (за убийство лиц, наиболее привилегированных). В тех случаях, когда убийца не бью обнаружен, штраф уплачивала община (вервь), на территории которой обнаружили труп убитого.
Другие штрафы за убийство лиц, принадлежащих к низшим слоям общества, составляли от 12 до 5 гривен.
Продажа — это штраф, взимавшийся в пользу князя.
Урок — определенное вознаграждение, которое получали потерпевшие (возмещение ущерба).
Головничество — денежное взыскание в пользу семьи убитого.
Месть – первичная форма наказания, осуществляемая потерпевшим и его ближними. Сначала она крайне неравномерна, так как определяется степенью разгневанного чувства и силами пострадавших. В историческое время она подлежит различным ограничениям, благодаря которым приобретает публичный характер, потому что подлежит контролю общественной власти. Ограничения мести сводятся: 1) к сокращению числа преступлений, за которые допускается месть; 2) к установлению срока, в течение которого можно мстить, и 3) к сужению круга мстителей. Древнейшая Русская правда знает месть за убийство, увечья, кровавые и синие раны, даже простой удар рукой или каким-либо не воинским орудием, а также за кражу. За увечья мстят дети; за раны и побои может мстить лишь сам потерпевший, и притом лишь вслед за нанесением удара. Пространная Правда упоминает только о мести за убийство и кражу, и не облагает наказанием того, кто ткнет мечем за причиненный удар. Все случаи правонарушений из мести могут подлежать судебной оценке; суд проверяет, соблюдены ли правила мести. Помимо этого сам суд может присудить месть. Намек на послесудебную месть содержится в краткой Правде и в летописном рассказе о суде над суздальскими кудесниками. Помимо указанных ограничений, важную роль в смягчении мести играет право убежищ. Местами убежищ прежде всего являлись церкви, о чем сохранилось несколько летописных указаний. Русская Правда в одном случае упоминает об убежище в частном доме; холоп, ударивший свободного, мог укрыться в хоромах, и господин мог его не выдать. В виде пережитка, неприкосновенность частного жилища вспоминается даже в одном северном памятнике московского периода. Постепенно ограничиваемая месть все более и более вытесняется системой выкупов. Выкуп — это денежное вознаграждение, уплачиваемое правонарушителем и его родственникам потерпевшему и его ближним, при условии отказа их от мести. Такая замена одного обычая другим, по существу столь противоположным, могла произойти лишь постепенно; отказ от мести сопровождался притом обрядами, устраняющими всякое подозрение в трусости перед противником. Раз упрочившись, выкупы слагаются в довольно сложную систему правил. Размеры выкупа, определяемые сначала соглашением сторон, мало-помалу фиксируются соответственно причиненным ущербам. Вмешательство общественной власти в дела этого рода вызывает установление штрафов и в пользу власти. Так возникают: 1) вира — штраф за убийство, поступающий в пользу князя; 2) плата за голову, головщизна или головничество, поступающая в пользу родственников убитого; 3) продажа — штраф за другие правонарушения, кроме убийства и увечья (за убийство взималось полувирье), также взимаемый в пользу князя. В пользу потерпевших от других преступлений, помимо убийства, уплачивается урок, протор, пагуба, или это вознаграждение обозначается описательно: «за обиду», «за сором», «за муку» и т. п. Система выкупов — господствующая форма наказания в Русской Правде и современных ей памятниках, но не единственная. В Русской Правде, помимо мести, упоминается еще наказание, назначаемое за убийство при разбое, поджог и конокрадство — именно поток и разграбление. Разграбление означает насильственное отнятие имущества, поток же объединял разные формы личных наказаний: изгнание, обращение в рабство и даже убийство. Отсюда могли развиться такие формы наказаний, как смертная казнь, телесные наказания и лишение свободы, известные у нас по византийским образцам, вслед за принятием христианства. Уже св. Владимиру епископы советовали казнить разбойников, хотя потом они же предложили восстановить старый порядок взимания вир. Высказана вероятная догадка, что и при Ярославле применялась смертная казнь, и что постановление Ярославичей об отложении убийства за голову следует понимать в смысле вторичной замены смертной казни вирами. Владимир Мономах поучает детей: «не убивайте и не повелевайте убити, иначе будете казнимы до смерти». Есть указание, что осужденные насмерть могли от нее откупиться. Холопа, ударившего свободного мужа, по уставу Ярославичей, предписано «любо бити и розвязавше». Из сопоставления этого места со словами Даниила Заточника: «а безумнаго аще и кнутом бьеши, розвязав на санях, не отымеши безумия его», явствует, что и Русской Правде было известно телесное наказание кнутом. Наконец, летопись упоминает о примении в особых случаях членовредительных наказаний в ХI и в ХII вв. Несмотря, однако, на все большее упрочение в практике последних видов кары, наказания, вытекающего из саморасправы или примирения потерпевших с нарушителями, занимают в данном периоде первенствующее место.
2. РАЗВИТИЕ УГОЛОВНОГО ПРАВА В ПСКОВСКОЙ СУДЕБНОЙ ГРАМОТЕ
Три с половиной века, с 1136 по 1478 гг., на северо-западе земли Русской существовала Новгородская феодальная аристократическая республика, а с 1348 по 1510 год республиканская форма управления существовала и в Пскове.
Памятником законодательства Псковской республики является
Псковская судная грамота. В ней, в частности, отражены и особенности уголовного права.
Уголовное право рассматривало как преступление (уголовно наказуемое деяние) не только причинение вреда отдельному частному липу, но и государству («Господину Великому Новгороду» или Пскову). Складывалось, таким образом, понятие преступления как общественно опасного деяния. Субъектом преступления признавались все (видимо, кроме холопов). В случае совершения преступления несколькими лицами закон устанавливал одинаковую ответственность для всех соучастников (так же, как и по Русской Правде). Документы еще не знали многих важных институтов уголовного права (форм вины, смягчающих и отягчающих вину обстоятельств, покушения и т.д.).
Грамота не содержит специальных терминов для характеристики преступления. На практике репрессии зачастую «подгонялись» под интересы не республики в целом, а узкой группе правящего боярства. Например, за отказ воевать с московской ратью правящая верхушка Новгорода устраивала повальное избиение рядовых граждан. В Псковской Судной грамоте не оговаривается социальный статус преступника, предполагалось, что в республике все отвечают за свои действия, если они свободны. О холопах и их убийствах кодекс не упоминает. Предполагается, что его убийство влекло лишь возмещение убытков.
Уголовное право в Новгороде и Пскове – прямое следствие республиканских обычаев. Характерно, что здесь, например, за должностные преступления карались и высшие сановники. Так, в 1136 г. состоялся суд над князем Всеволодом, которому ставилось в вину то, что он «не блюдет смердов, думал променять Новгородский стол на великокняжеский и не был храбр в бою» 1 . С другой стороны, личность князя была неприкосновенной.
В представлении о субъекте примечателен дифференцированный подход к соучастию. Летописи содержат сведения, указывающие на различие между непосредственным исполнителем и подстрекателем.
Для указанного периода характерны новые объекты преступления – государственное спокойствие, государственная служба, отправление правосудия.
К уголовному праву относится более половины статей Псковской судебной грамоты.
По сравнению с Русской Правдой к преступным причислены все деяния, запрещенные уголовно-правовой нормой, даже если они не причиняют ущерба какому-либо лицу (например, преступления против суда, государственные преступления). Закон не содержит норм, определяющих круг субъектов преступления, но из него исключаются холопы. Псковская Судебная грамота освобождает от ответственности при невиновном причинении вреда.
В соответствии с новым (расширенным по сравнению с Русской Правдой) понятием преступления изменяется и сама система преступлений. Впервые в русском праве появляются государственные преступления, во всяком случае одно из них – измена (перевет). Опасным преступлением считался также поджог, смыкавшийся порой с изменой.
К преступлениям против порядка управления законодатель относит перевет и крамолу. Первое означало измену и сношение с врагами, деятельность в пользу враждебных Новгороду сил (Литве, Польше, Швеции, Москве), второе – восстание, смуту. Каралось также покушение на православную веру, сурова была борьба с язычниками и еретиками.
Псковская судная грамота упоминала государственную измену, каравшуюся смертной казнью. Этот вид преступления был известен и Новгороду. Известны преступления против судебных органов — тайный посул судье, насильственное вторжение в помещение судебного учреждения, оскорбление судебного должностного лица. Закон (ст. 6 Новгородской судной грамоты) особо говорил об оскорблении (оклеветании) посадника, тысяцкого или их судей.
Существенно расширяются и изменяются имущественные преступления, среди которых Псковская судная грамота
называет в первую очередь разбой, наход, грабеж, кражу из закрытого помещения. Термин «разбой» сохранил значение неспровоцированного убийства с целью завладения имуществом. Наход — это либо разбой шайкой, либо нападение одного феодала на усадьбу другого (содержание соответствующих статей Псковская судная грамота
не позволяет более точно определить это понятие).
Значительно скромнее, чем в Русской Правде, представлены в Псковской судной грамоте
преступления против личности, очевидно потому, что в Пскове наряду с судной грамотой продолжала действовать и Русская правда. Убийству в Псковской судной грамоте
посвящено всего две статьи. Хотя и некоторые новшества наблюдаются в области покушения на личность. В особый состав преступления выделялись отцеубийство и братоубийство. Закон устанавливал также ответственность за нанесение побоев, оскорбление действием (например, вырывание бороды). Наряду с убийством, нанесением увечий и ран, оскорблением действием, известным и Русской правде, наказывалось и оскорбление словом, и даже связывание без вины – преступление, характерное для городского республиканского строя, считавшегося с достоинством граждан.
Как и в Русской Правде, наказание за оскорбление – вырывание бороды. Знает Псковская судная грамота
и такое преступление против личности, как нанесение побоев.
Защита имущества осталась в целом традиционной. Каралась татьба (воровство) с поличным и без поличного, разбой и грабеж.
В области наказания право Новгорода соединило характерные для Русской Правды имущественные кары с уголовными. Цель наказания уже не исчерпывалась возмещением убытка, которого при государственном преступлении вообще могло не быть, но включало в себя и кару, и известную долю назидания.
Система наказаний проста: известны только два вида наказания – смертная казнь и штраф.
Наиболее тяжким наказанием, применявшимся за государственные и иные наиболее опасные преступления (поджог, конокрадство, кража в третий раз), была смертная казнь. Появление этого вида наказания – прямой результат обострения классовой борьбы. Второй вид наказания (чаще всего применяемый) – штрафы (денежные взыскания). Их размеры колебались в зависимости от тяжести преступления.
Конкретные виды смертной казни в законе не определялись. Смертная казнь, хотя и лишенная еще устрашающих и членовредительских черт, стала явлением обыкновенным. Однако архаичные пережитки в ее применении сохранились. Наиболее характерно в этом отношении наказание посадника Якуна в 1141 г. Его осудили за «перевет», избили и сбросили с моста. Но Якуну удалось выбраться на берег. Тогда с него взяли крупный штраф и заточили в темницу. Впоследствии выпустили 1
Наиболее интересный момент новгородской системы наказания – несоблюдение социального принципа в обычном для русского феодального права виде. По Русской Правде преступление каралось тем суровее, чем выше было социальное положение потерпевшего. Наоборот, Новгородская Судная грамота устанавливает градацию наказания в зависимости не от объекта, а от субъекта посягательства: чем он богаче и знатнее, тем тяжелее его ответственность. Так, за наводку и грабеж взыскивалось: с боярина – 50 рублей, а с обычного горожанина – 10 рублей.
Из летописи известно, что воров обычно вешали (этот вид смертной казни был традиционным для таких преступников, пришел на Русь из Византии). Поджигателей сжигали. Изменников забивала толпа. Убийцам отрубали голову. Штрафы (продажи) взимались в пользу князя, часть суммы поступала в городскую казну. Одновременно с уплатой штрафа виновный должен был возместить ущерб.
Система штрафов была сложной. Псковская судная грамота называла продажу — штраф, поступавший в пользу князя; возмещение ущерба потерпевшему или его родственникам (в случае убийства); Новгородекая судная грамота говорила о штрафах в пользу князя и Великого Новгорода; о судебных пошлинах, шедших владыке, посаднику, тысяцкому и иному судье.
Достаточно большие по размерам штрафы разоряли бедноту, городские низы и приводили их в кабалу к ростовщикам, боярам, купцам.
Телесные наказания законом, как правило, не предусматривались (но другие документы свидетельствуют об их применении и в Новгороде, и в Пскове).
3. ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ УГОЛОВНОГО ПРАВА В СУДЕБНИКЕ 1497 ГОДА
Судебник 1497 г. – типичный кодекс феодального права. Нормы права излагались в нем без четкой системы, казуально, открыто определяли привилегии господствующего класса, неравное положение зависимых сословий. Так, вводилось понятие «добрых» и «лихих» людей. «А на кого взмолвят детей боярских человек пять или шесть добрых… что он тать…», –говорила ст. 12, предписывая решать в этом случае дело без разбора, не доказывая виновности оговоренного. Закон, таким образом, прямо санкционировал произвол, расправу, особенно с так называемыми «ведомо лихими» людьми (право же признать человека таковым, «облиховать» его опять же принадлежало «добрым» людям). Статья 62 устанавливала разные наказания за нарушение межевых знаков на земле феодалов (в этом случае преступнику грозила торговая казнь битье кнутом на торгу) и на земле крестьян (за последнее предусматривался только штраф).
Обострение классовых противоречий, повышение значимости государственной власти и ее аппарата повлияли на изменение понятия преступления. Если Русская Правда определяла понятие преступления как обиду, т.е. причинение вреда отдельному липу, то в Судебнике под преступлением (уголовно наказуемым деянием) понималось «лихое дело», причинявшее ущерб и государству, и интересам господствующего класса. В понятие преступления был внесен, таким образом, элемент общественной опасности, более четкий классовый смысл. Возникли и новые виды преступлений: государственные, против суда. Можно отметить появление и ранее не существовавших институтов уголовного права: понятия «бесхитростных» деяний, противопоставляемых умышленным; рецидива (неоднократно совершенного преступления). Изменился и круг субъектов преступления, ими (в отличие от Русской Правды) стали признаваться также холопы.
Самым крупным памятником права этого периода был
Судебник 1497 г.
Он внес единообразие в судебную практику Русского государства. Судебник имел и другую цель – закрепить новые общественные порядки, в частности выдвижение мелких и средних феодалов – дворян и детей боярских. В угоду этим социальным группам он внес новые ограничения в судебную деятельность кормленщиков, а главное – положил начало всеобщему закрепощению крестьян, введя так называемый Юрьев день.
Дальнейшее развитие уголовного права прослеживается по таким значительным правовым сборникам периода сословно-представительной монархии, как Судебники 1497 и 1550 гг., а также Соборному Уложению 1649 г.
Источниками Судебника явились Русская Правда, Псковская судная грамота, текущее законодательство московских князей. Но он не просто обобщил накопившийся правовой материал. Больше половины статей было написано заново, а старые нормы часто в корне переработаны. Судебник 1497 г. содержал главным образом нормы уголовного и уголовно-процессуального права. Хотя он знаменует собой новый шаг в развитии права, но некоторые вопросы в нем регламентировались менее полно, чем в Русской Правде. Это относится, в частности, к гражданскому, особенно к обязательственному, праву. Отсюда можно предположить, что Судебник не целиком заменил предшествующее законодательство. Некоторые нормы Русской Правды, очевидно, продолжали действовать наряду с Судебником.
Если гражданские правоотношения развивались сравнительно медленно, то уголовное право в данный период претерпело существенные изменения, отражая обострение противоречий феодального общества.
Развитие уголовного права связано главным образом с изданием Судебника 1497 г., который трактовал понятие преступления отлично Русской Правды, но в принципе тождественно Псковской судной грамоте. Под преступлением законодатель понимал всякие действия, которые так или
иначе угрожают государству. В отличие от Псковской судебной грамоты Судебник дает термин для
обозначения преступления, которое отныне именуется «
лихим делом».
Развитие феодализма нашло свое отражение в некотором изменении взгляда на субъект преступления. Холоп рассматривается уже как человек в отличие от Русской Правды считается способным самостоятельно отвечать за свои поступки.
В соответствии с изменением понятия преступления усложнялась система преступлений.
Государственные преступления рассматривались как наиболее тяжкие («крамола» — измена князю, государству; заговор, мятеж, призыв к восстанию – «подым»).
Судебник 1497 г. расширил антигосударственные преступления, включив в эту группу (ст. 9) «крамолу» и «поджог», но очень слабо регламентировал должностную преступность, сохранив такие же «некарательные» формы, что и Псковская судеьбная грамота. Идеология рассматривала должностные нарушения и мздоимство как антихристианские действия, полагая, что правда выше права. К. Анциферов, указав на запреты как форму борьбы с коррупцией (мы бы сказали - превентивные запреты) и снисходительность к высшим сословиям, не объяснил причины положения. До реформ 30-х гг. XVI в. узкая группа аристократии была практически единственным конгломератом управления страной и пользовалась громадным авторитетом. Смещение за мздоимство с занимаемых должностей выглядело в правосознании позорнее открытых репрессий.
Судебник вводит преступления, не известные Русской правде и лишь намеченные в Псковской судной грамоте, – государственные преступления.
Судебник указывал два таких преступления –
крамолу и подым.
Под крамолой понималось деяние, совершаемое преимущественно представителями господствующего класса. Именно как крамолу стали рассматривать великие князья отъезд бояр к другому князю. Тверской летописец, например, называет крамольниками князей и бояр, отъехавших в 1485 г. из Твери к московскому великому князю. Понятие «подым» является спорным. Можно предположить, что подымщиками называли людей, подбивающих народ на восстание. Мерой наказания за государственные преступления устанавливалась смертная казнь.
Закон предусматривал развитую систему имущественных преступлений. К ним относятся разбой, татьба, истребление и повреждение чужого имущества. Все эти преступления, подрывавшие основу феодальных отношений – собственность, строго наказывались.
Судебник знал и преступления против личности: убийство (душегубство), оскорбление действием и словом.
В связи с увеличением роли суда появилась уголовная ответственность должностных лиц за нарушение установленного Судебником порядка судопроизводства, за взяточничество, за дачу ложных показаний.
В XV в. совершенствовались понятия политической преступности. Летописные и законодательные источники характеризуют «измену» как переход на сторону политических противников власти. Поэтому изменниками считались не только соотечественники, но и другие народы, нарушившие верность и клятвы Москве. «Измена» аналогична «перевету» Псковской судебной грамоты. Но Судебник 1497 г. сделали ша вперед в сравнении с Псковским кодексом. Государственная власть Москвы нуждалась со времени своего возвышения в правовой регламентации любых (в том числе - подготовительных) действий против себя. Поэтому «крамола» Судебников включила всю совокупность антигосударственных и антикняжеских деяний, как и саму измену. С.И. Штамм, основываясь на мнении В.Н. Татищева, полагает, что «крамола» инкриминировалась и всем представителям низов 1 , которые выступали против господствующего класса.
Среди антигосударственных преступлений в ст. 9 Судебника 1497 года упоминается поджог. С.И. Штамм указала, что поджог не всегда влек за собой смертную казнь и привела пример, когда поджигатель строений монастырской деревни был приговорен к возмещению ущерба 2 . Представляется, что присутствующий в «политических» статьях поджог, безусловно карался смертью в случаях провокации нестабильности и мятежей. Можно с достаточной уверенностью полагать, что поджоги в городах карались смертью, ибо городская обстановка в таких случаях всегда чревата погромами, бунтами и паникой.
В Судебнике 1497 г. отношение к убийствам представлено более четким и отличным от Псковской Судной грамоты. Кодекс устанавливает смертную казнь за душегубство со стороны разбойников, «государскому убийце» (ст. ст. 8, 9). Однако основополагающие принципы защиты жизни личности еще не достаточно ясны.
В ином ключе развивалась правовая защита других компонентов личности - чести и телесной неприкосновенности. Конечно, учитывая меньшую тяжесть этих посягательств в сравнении с убийствами, законодатель назначил менее тяжкие кары, но суть дела в другом. Здесь главенствующее место занимают чисто сословные принципы защиты личности, без всякой религиозной подоплеки. Честь и телесное здоровье - принадлежность тварного мира. Щепетильное отношение к чести прямо ведет к гордыне, к эгоцентризму, к греху, чем и отличались, например, местнические родовые споры. Имело место господство чисто прагматических штрафных кар, которые в конце концов и представляют собой модифицированный эквивалент собственности. В системе штрафов за бесчестье и телесные повреждения проявлялась связь собственности с материальным бытием, связь личности через денежный эквивалент и товарное существование с огромным значением собственности.
Изменяются цели, вместе с ними и
система наказаний.
Если раньше князья видели в наказаниях – вире и продаже – одну из доходных статей, существенно пополнявших казну, то теперь на первый план выступил другой интерес. В наказании на первое место выступило
устрашение.
Обострение классовых противоречий привело к усилению террористического характера феодального уголовного права. Судебник 1497 г. в отличие от Русской Правды, не знавшей ни смертной казни, ни членовредительных, телесных наказаний, широко применял и то и другое. Уже в это время начинает складываться принцип наказать так, «чтобы, смотря на то, другим не повадно было так делать». Смертная казнь устанавливалась прежде всего за государственные преступления, убийство своего господина за повторную кражу, а также за любое «лихое» дело, совершенное «ведомо лихим человеком».
За большинство преступлений Судебник вводит смертную и торговую казнь. Способы смертной казни закон не конкретизирует. На практике, как известно из других источников, они были весьма разнообразны: отсечение головы, повешение, утопление и др. Торговая казнь состояла в битье кнутом на торговой площади и часто влекла за собой смерть наказываемого. Судебник, как и Русская Правда, знает продажу, но она теперь применяется редко и обычно в сочетании со смертной или торговом казнью. Помимо указанных в Судебнике практика знала и такие наказания, как лишение свободы и членовредительство (ослепление, отрезание языка).
Другим тяжким наказанием была торговая казнь (битье кнутом на торгу). Она предусматривалась за повреждение межевых знаков на барской земле, за кражу. Оставались и имущественные наказания: штрафы, возмещение убытков. Для Судебника (как, впрочем, для многих других феодальных кодексов) характерна неопределенность наказания, дававшая возможность суду решать этот вопрос произвольно. Так, в статьях Судебника чаще всего просто говорилось: «казнити торговою казнию, бши кнутием» или «казнити его смертною казнию».
Рассматриваемый кодексы карают посягательства на собственность денежными эквивалентами. Но церковные кражи (святотатство) наказывались смертью, поскольку собственность выступала не в качестве самой себя, а в идеологизированной форме. Равным образом, смертью каралось посягательство на собственность со стороны «лихих людей», поскольку законодателя интересовала здесь повышенная опасность самой личности преступника. Если посягательства на собственность были связаны с обычными хищениями, нарушениями земельных границ и т. д., материальные взыскания продолжали играть огромную роль. Если в этих случаях применялись тюрьма и телесные кары, то денежные взыскания над ними превалировали. Уже Судебник 1497 г. устанавливает, что при отсутствии денежных средств вор должен отработать убытки. В русском праве было распространенным правило, согласно которому неправомерное обогащение влекло за собой троекратную регрессную выплату.
Право собственности трактуется широко: кража – это и ловля рыбы в чужом пруду, и расхищение имущества во время стихийных бедствий.
В рассматриваемый период получают дальнейшее развитие понятия субъективной стороны преступлений. Закон разделяет преступников на главных и второстепенных (соучастников). Отдельно квалифицировались пособники, попустители и укрыватели.
Итак, общей особенностью развития уголовного права для указанного периода явилось, во-первых, смещение акцентов в сторону ужесточения наказания, а во-вторых – дальнейшая регламентация государственных преступлений. В вышеперечисленных законодательных актах как нигде более ярко виден основной принцип феодального права – существенная дифференциация применимости права для представителей разных сословий.
Преступления и наказания, судопроизводство по Русской Правде
Проблемы уголовного права
Проблемы уголовного права
Проблемы уголовного права
С введением на Руси христианства, происходит замена языческих понятий о преступлении и наказании. В сфере уголовного права Древней Руси проявляется частный характер древних христианско-византийских правовых норм, основанных на римском частном праве. Такая замена выражается в княжеских уставах и в Русской Правде, где любое преступление определялось не как нарушение закона или княжеской воли, а как «обида», т.е. причинение материального, физического или морального вреда какому-либо лицу или группе лиц. За эту обиду виновный должен был выплатить определённую компенсацию. Таким образом, уголовное правонарушение не отличалось в законе от гражданско-правового.
РП является сугубо светской, уголовные наказания против интересов церкви устанавливались в церковных уставах. В РП доминируют штрафы, хотя на практике арсенал уголовных кар был довольно велик.
В практике применялись следующие виды наказаний: кровная месть (ее лишь условно можно отнести к наказаниям), поток и разграбление, смертная казнь, уголовные штрафы, заключение в темнице, членовредительные кары. Уголовные штрафы за посягательство на личность носят ярко выраженный сословный характер, при посягательстве на имущество это проявляется менее резко.
Убийство. Предусматривает месть родственников за убийство, если мстителей не будет, то выплачивается штраф. Правда Ярославичей допускает убийство вора на месте преступления, даже если он княжеский огнищанин. В Пространной Правде имеется указание на то, что сыновья Ярослава Мудрого отменили для убийц “убиение за голову” и ввели денежные штрафы.
Убийство жены каралось тем же судом, что и убийство мужа. Как поступали с женщинами-убийцами кодекс умалчивает. Убийство холопа приравнивалось к истреблению чужой собственности, за него хозяину выплачивалась его стоимость.
Во всех перечисленных случаях речь идет об обычных бытовых убийствах на почве ссоры или драки, но в РП упоминаются и более опасные преступления - разбой и убийство в разбое.
Разбой. Совершившие убийство разбойники не платили штраф, а выдавались князю на поток и разграбление. Общины обязаны были разыскивать разбойников-убийц или выплачивать штрафы.
Преступления против личности. Нанесение побоев, оскорбления, телесные повреждения карались денежными штрафами. Хотя штрафы различались в зависимости от тяжести увечий, ясного понимания степени вреда в РП нет.
Имущественные преступления. Среди имущественных преступлений наибольшее внимание Русская Правда уделяет краже (татьбе). Наиболее тяжким видом татьбы считалось конокрадство. Известно и преступное уничтожение чужого имущества путем поджога, наказуемое потоком и разграблением.
Смертная казнь Русская правда не знает смертной казни, но известно, что она применялась. Виды штрафов: Уголовные штрафы - Штрафы были основным видом наказания по РП, применялись за все виды преступлений. ПРОДАЖА - самый распространенный штраф, выплачиваемый за нанесение побоев, посягательства на собственность, оскорбления. Продажа платиться князю, это - публичный штраф, свидетельствующий о свободном состоянии виновного. ВИРА - уголовный штраф, который выплачивался только за убийство и только свободного человека. УРОКИ - штрафы за истребление собственности и имущества. Поскольку рабы и холопы приравнивались к имуществу хозяев, за их убийство выплачивался урок, а не вира.
Суд и процесс по Русской Правде. Для древнерусского права характерен классический состязательный процесс с процессуальным равенством сторон при пассивной роли суда. Суда был гласным и открытым взору народа. Судопроизводство носило устный характер. Суды не были отделены от княжеской администрации. Каких-то особых форм судебного процесса не было, он не разделялся на уголовный и гражданский.
Начинался по инициативе истца, стороны обладали в нем равными правами, судопроизводство было гласным и устным, значительная роль “ордалии” (суд божий), присяги, жребия. Три стадии процесса:
1. “Заклич” объявление совершившемся преступлении, производился в людном месте, “на торгу”, объявлялось о пропаже вещи, обладавшей индивидуальными признаками, которую можно было опознать. Если вещь обнаруживалась по истечении трех дней с момента заклича, то тот, у кого она находилась, считался ответчиком. Если лицо настаивало на том, что вещь принадлежит ему - суд 12 мужей. Если нет, купил - то на свод.
2. “Свод” напоминал очную ставку. Либо до заклича, либо в срок до истечения 3 дней после заклича. Лицо давало объяснение, откуда он достал краденую вещь. Если не мог - таковой признавался татем. Если свод выходил за пределы населенного пункта, то свод до 3 лица. Он уплачивал собственнику и сам продолжал свод. Свод мог продолжаться 3 раза (до 3 людей)
3. “Гонение следа” - поиск доказательств и преступника. Потерпевшие, члены рода и добровольцы.
Виндикационый процесс. Судоговорение. Речь, доказательства.
Свидетели: делились на послухов (рассказывали про образ жизни подозреваемого и пр.) и видоков (очевидцев происшествия). Были и вещественные доказательства (например, поличное - украденная вещь).
Особым видом доказательства была ордалия, выделялись испытания железом, испытания водой.
Вынесение решения (приговора):
1. если уголовное дело - приговор немедленно приводился в исполнение.
2. если гражданское дело - необходимость заключения договора об исполнении суда (3-6 месяцев). Если нет - право истца терялось.