Жизнь опущенных на зоне читать. Новый блог Олега Лурье

Насильники на Зоне попадают в самую низшую касту, наравне с "петухами", они же "обиженные", "опущенные", "пидеры" и так далее. Это каста изгоев, неприкасаемых, отверженных, среди них находятся и пассивные гомосексуалисты.

Говорят, лучше умереть, чем стать "петухом". Обращаются с ними очень жестоко: заставляют на деревьях жить, мышей жрать, лампочки им в задницы засовывают - кто во что горазд. Но это, опять же, от режима зависит. Самые дикие вещи с ними на общем режиме творят, не говоря уже о малолетке. Вот на строгом им полегче. Там каждый зек знает свое место. Обычно на строгом режиме, да и вообще в любой правильной зоне петух - это просто отторгнутый человек. У него все отдельное, и прикасаться он ни к кому не смеет. Но если его обидели, несправедливо с ним поступили, он может пожаловаться авторитетам, и его защитят, потому что опытные люди понимают: замордованный своими пойдет искать защиту у чужих. То есть станет работать на администрацию, стучать.

У петухов места отдельные, посуда отдельная, работа отдельная - плац мести, сортиры мыть. Брать у них ничего нельзя. А дать, бросить, чтобы случайно не прикоснуться, можно. Хотя здесь есть исключения. Когда их "употребляют", это оскверняющим контактом не считается. В ШИЗО иногда только через петуха что-нибудь передать можно - если между ШИЗО и жилой зоной лежит "запретка", запретная полоса. Находиться на ней можно только тому, кто ее разравнивает, то есть петухам - это их работа. Вот через них грев и передают. Считается, что в такой ситуации ни вещи, прошедшие через руки петуха, ни тот, кто их получил, не "зашквариваются", то есть не оскверняются.

На тюремном режиме, в колонии особого и строгого режима петухов, как правило, немного - от одного до пяти процентов. На усиленном и общем режиме их доля может доходить до 10-12%, а на малолетке - до 20. Чем мягче режим, тем их больше. На некоторых зонах их целые бараки - "обезьянники", "обиженки". А в нормальных зонах они просто у входа в барак спят и дальше не ходят. У петухов обычно есть свой "пахан" - главпетух. Это фигура влиятельная. Он ведь может приказать какому-нибудь петуху, чтобы тот поцеловал, скажем, кого-нибудь на глазах у всех. Петуха, конечно, за это убить могут, но тот, кого он поцелует, сам автоматически становится петухом. Главпетух одновременно является посредником между кастой неприкасаемых и всем лагерным сообществом. Все претензии опущенных, все их предложения доводятся до авторитетных (сходняка) через этого лидера. Через него же эта группа отверженных и формально выведенных из нормальной жизни людей управляется авторитетными. Главпетух фигура необязательная, иногда лидеров бывает двое (“папка” и “мамка”) или еще больше. Следует отметить, что лидеры петухов - это весьма информированные о внутренней жизни зоны люди. Им известны многие интриги, они могут знать, кто является настоящим “смотрящим” (нередко представляющийся “смотрящим” заключенный - это фигура подставная, а настоящий лидер зоны не засвечивается), и многое другое.

Петухами становятся на всю жизнь. Если петух приезжает на зону, где его никто не знает, - когда его туда переведут, или с воли, если посадят второй раз, - он обязан сообщить братве о своем статусе. Скрывать это бесполезно, рано или поздно прошлое петуха становится известным, и тогда раскрытых петухов наказывают, избивают, часто убивают. Ведь считается, что такой петух "зашкварил" всех тех, кто его за равного себе считал...

Вот такая судьба ждет и Сергея Мельникова, осужденного в изнасиловании, которого не было. А ведь это может случиться с каждым из нас...

Камерный быт. Смотрящий. Петух

Я уже несколько раз садился за написание "конкретики", но все никак не мог изложить всего так, как бы хотелось. Потому отчасти несколько ушел в отвлеченные темы.

Несколько раз меня знакомые расспрашивали - как оно, там? Обычно начинаешь рассказывать, смотришь на собеседника и видишь непонимание - человек слушает, но не воспринимает. Это ему просто не влазит в голову. Как будто говорим об интегральном исчислении. Все слова вроде понятны - но в картинку не складываются.

Трудно понять, что вот здесь же, рядом, в том же городе, где ты живешь, где на расстоянии каких-то 10 метров ходят обычные люди - совсем другой мир. Кто-то из зэков назвал его "Затерянный мир". Гниющие тела, вонь, вши, клопы, чесотка, туберкулез, "петухи" под шконками, вонючая баланда с червяками, "понятия", ментовской и блатной беспредел.

Однажды, видя непонимание, я завел товарища в ванную - обычную среднюю ванную комнату обычной квартиры. Представь себе, говорю, что вот в этой ванне мы ставим три двухъярусные шконки, стол, унитаз (точнее просто очко - "дальняк" - как в общественных туалетах).

И теперь сюда поселяем 7–8, а может быть и 10–12 человек. Это как? - человек смотрит на меня с недоверием, - тут десятерым просто не стать, если даже все выбросить и оставить голые стены, а не то чтобы три шконки…

Ну конечно, стать негде - а жить можно. Год, два, три - выходя только один раз в день на неполный час на прогулку.

Именно такую картину я увидел, когда переступил порог хаты номер 105 Калининградской тюрьмы.

Шконари, сваренные из труб и полос металла. Матрасы, при первом взгляде, есть - но позже оказалось, что они практически пустые - это в тюрьме предмет роскоши. Очень ограниченное их количество передают "по наследству" своим семейникам, близким. Остальное - просто камуфляж с несколькими комками ваты. Спать поэтому многим приходится почти на металле.

Но это уже дело привычное - десять дней перед этим в карантине даже таких не было - там просто спят на железе, без матрасов, одеял, постели. Октябрь месяц в Прибалтике уже очень холодный и сырой, особенно ночи. Спать больше полутора часов невозможно - приходилось вставать и двигаться, пить чай (если есть). А больше 8 часов у тебя нет, так как в хате 30 человек на 10 мест. Так что теперь на этом матрасе и даже под одеялом можно будет отоспаться. Как мало надо человеку для радости.

Дальняк отгорожен ширмочкой. Над ним выходит водопроводный кран и вода льется прямо в очко. Об этом надо всегда помнить, так как вставая после большой нужды можно наткнуться на него спиной. Но забыть о нем не так просто - он протекает, и когда вы сидите на дальняке, холодная вода капает вам на спину. Чтобы капли воды не раздражали свои звуком, к крану привязана полоска материи, вода по которой стекает вниз.

Рядом стол - "общак", крепко вбетонированный в пол. Сидеть за ним могут не больше двух человек - один на рядом стоящей шконке, другой на табуретке. Над ним "телевизор" - металлический ящик для посуды и продуктов.

Табуретка - "табурка" к полу не прикреплена. Вообще это нарушение - все должно быть крепко приварено к полу. Но в этой конуре это просто невозможно - негде.

Проход между шконарями точно на одного человека, и то - не особо широкоплечего. Двое, даже боком, пройти не могут. Всего проходу от дверей ("тормозов") до дальнего шконаря - четыре шага. Иногда даже удавалось погулять - три шага, на четвертом поворот, снова три… и так целый час. Но это редко - в короткие промежутки незаполненной (это когда ВСЕГО 7 человек) хаты.

Верхний шконарь у решки - рабочий. На нем не спят, там рабочее место дорожника - отвечающего за дороги, т. е. связь между хатами. Не спят там и по другой причине - окон нет и в холодное время там просто невозможно находиться. Там сложены баулы. И еще плюс несколько полос из шконаря вырвано - кому-то понадобилась в свое время "сабля", вероятнее всего, чтобы немного раздвинуть меха баяна.

Окна практически нет - т. е. оно есть, под потолком, но увидеть вы через него ничего не сможете - металлические жалюзи, называемые баяном (или ресничками), установлены так, чтобы только пропускать воздух. Свет практически не проходит - в камерах и днем и ночью - круглые сутки - горит лампочка (тут только до меня дошли слова известной песни - "Таганка, все ночи полные огня…"). Есть еще две решетки - решки. Одна кованная, еще немецкая, с крупными ячейками - сантиметров 20, другая мелкая - фарш - из арматуры, с размером ячейки меньше спичечного коробка - уже наша.

Стены - невероятно-грязно-коричневого цвета. Похоже, они когда-то были белыми. Говорят, что капремонт здесь не делался еще со времен Германии - точнее, окончания войны. Очень похоже на то. Эта тюрьма - одно из немногих зданий, что уцелели от старого Кенигсберга. При немцах в таких хатах - говорят - сидело по два человека. Да, вдвоем здесь было бы более-менее сносно.

Размеры камеры - 3,60 на 1,70, высота - около 2.50. На 10 человек. Сейчас даже туалеты порой больше делают.

В углах - огромные древние паутины и такие же огромные пауки. Паук и паутина - один из основных воровских символов и поэтому очень часто встречается на татуировках. Трогать паука по зэковским поверьям нельзя - что-то вроде священного животного. Можно в крайнем случае переселить. Но в хате 105 их видно особо уважали и не трогали вообще. Зато хоть мух не было.

Рулил в хате Санек. Ему было тогда 35.. Досиживал третий год своей пятой (и, вероятно, не последней) ходки, что в сумме набрали уже 13 годков. 35 минус 13 равно 22. Сидеть начал в 17. Итого 5 на свободе - 13 в тюрьме. Раньше пхнул по понятиям, но в авторитеты не рвался. Сейчас же подустал, начал задумываться о жизни. Лицо на удивление доброе и даже детское. Никто с первого разу не давал Саньку ни его 35, ни пятую ходку. За ушлого угрюмого зэка все, кто заходили в хату, принимали меня - и делали круглые глаза, когда узнавали как оно на самом деле.

После короткой спокойной беседы (кто, откуда, статья) определил мне верхнюю шконку ("пальму") над собой. Заварил чифирку. Когда я вскоре завалился спать (после бессонных ночей карантина), уже сквозь сон почувствовал, как он набросил на меня свое одеяло. И даже то, что я узнал о нем позже, не притупило чувство благодарности за ту проявленное сочувствие.

Но этому моменту еще предшествовал один инцидент. В 105-ю хату нас с карантина закинули вдвоем - был еще один парень лет 27. Когда мы вошли, один из зэков, спящий на верхней шконке, поднял голову, издал возглас удивления и обратился к вошедшему за мной:

"У тебя есть выбор - либо ты сейчас ломишься с хаты либо я предъявляю тебе".

Тот в ответ, что он собой ничего не чувствует и останется в хате.

"Тогда стой возле тормозов и не двигайся. Ты долбишся в жопу и в рот берешь".

Он в отказ - ничего подобного, за базар ответишь и все такое.

Вступает в беседу Санек и обращается к Сереге (так звали обвинителя) - "Ты уверен? Ты его знаешь?" - "Да, это Воха, к тому же терпила по моему первому делу, земляк из Балтийска. Я слышал о нем от правильных людей, что он под дурью брал за щеку и просил, что бы ему заехали в жопу, когда они каких-то телок таскали".

Санек обращается к Вохе - "Это правда?" - "Нет. То что у него терпилой был, признаю, на суде показания давал, а все остальное - чёс". "Отвечаешь?" - "Отвечаю". "Подтвердить сможешь?" - "Смогу". "Сидел?" - "Полгода в СИЗО, сейчас под условняком ходил". "За что взяли?" - "Менты, падлы, подставили, гоп-стоп вешают".

"Тогда вот такое будет решение" - говорит Санек - "вы, ребята, понятия знаете - каждый из вас должен обосновать свои слова. Сроку вам 10 дней. Отписывайте по тюрьме, на волю - как хотите. Сроку даю вам более чем достаточно. На тебя, Серега, есть подозрение, что ты напраслину на парня хочешь навести в отместку за прошлое. Терпил у нас не уважают, но и под шконку за это не загоняют - это ваши дела. На тебе же серьезное обвинение - знаешь, что будет, если подтвердится. А пока - ты под подозрением. К посуде и продуктам не прикасаться, с общих кружек чай не пить. Твой шконарь - пока под окном (в холода это самое плохое место в хате - сквозняк и дубарь все равно, что на улице - трудно пролежать даже час). Если кто с тобой место делить захочет - пока ты под подозрением - без проблем".

Никто так с Вохой его шконарь и не делил. Серега нашел еще свидетелей (очевидцев, как говорят в тюрьме - свидетелей там не любят), которые подтвердили его слова. А Воха так и никого не искал. Сидел и обреченно ждал своей участи, которую, как он понял, ему не избежать.

Видя такой расклад, Санек даже не дождался отведенного им самим сроку и потребовал объяснений, в ходе которых приложился ногой к физиономии Вохи (предварительно аккуратно сняв тапочек). Тот все еще отказывался. Тогда Санек все же дождал до сроку и объявил Воху петухом. С дальнейшим избиением ногами - петухов руками бить, оказывается, нельзя - можно "законтачиться".

Попробовал тот сломиться с хаты, но опера не захотели его переводить - нам, говорят, по фиг - девать его некуда, делайте с ним, что хотите. После этого он самостоятельно переселился под шконарь, хотя Санек все же разрешил ему жить на его шконке - на бетонном полу в такой холод протянуть хотя бы несколько часов, по-моему, было невозможно, но он смог. Когда менты заходили на проверки, смеялись и говорили ему - подай-ка звук, чтобы знать живой ли. Один раз просто сапогом заехали - Воха промычал что-то от боли. "Ааа, значит живой" - сказал мент и пошел дальше.

С усилением холодов Воха все-таки из-под шконки вылез и жил тихонько на своем шконаре, о чем-то разговаривая сам с собой. Когда в хате пили чай, ему тоже наливали в его кружку, давали сигареты. Он сам, без принуждения, регулярно подметал хату и время от времени начинал доказывать что, он не петух. Потом снова соглашался.

Позже, уже после Нового Года, уехал на этап на следствие в свой городок. Когда вернулся - закинули его в другую хату. Он снова затихарился и не сказал, кто он. На этот раз ему повезло меньше - били долго, с хаты таки сломили, сделали объяву на всю тюрьму. После осел он где-то в обиженке и больше о нем слышно не было.

А еще в карантине вел он себя достаточно нагло и попробовал даже безо всяких причин, чтобы показать свою крутизну, заставить человека "упасть на тряпку" - убирать хату. Решил наверное действовать по старой зоновской присказке - "Лучше гнать, чем быть гонимым". Но все обернулось наоборот. Получил в ответ по морде. Не по понятиям, конечно, но конфликт разрулили.

А посадили Воху, как оказалось, за мешок картошки. Бабулька торговала на улице, он подошел, хотел забрать у нее выручку, но ее то ли не оказалось, то ли бабулька не дала. Тогда он взял мешок картошки, который она продавала, кинул на плечи и попробовал свалить, но как раз поблизости оказался наряд милиции. На следствии он говорил, что просто помогал бабуле перенести мешок через дорогу. А как у него еще не закончилась условная судимость за хулиганство, то мешок картошки обошелся ему, вероятно, лет в несколько.

А Санек вел себя очень спокойно, любил порассказать всякие зэковские истории, о том как было раньше. До выхода ему оставалось около полугода. Родных и близких у него не было. Какая-то двоюродная тетка где-то в селе - вот и все.

На свободу он идти боялся. Ни дома, ни семьи. И ждал освобождения со страхом. Это было видно невооруженным глазом. Да он и сам этого особо не скрывал в разговорах со мной. Частенько расспрашивал о всяких житейских мелочах - вплоть до того, как ехать на троллейбусе, покупать билет и т. п. Как добраться до вокзала - жил он (и его тетка) где-то в деревне вдалеке от областного центра. Он просто панически боялся идти через город, садится в троллейбус. Боялся женщин - сам говорил, что их у него за его 35 лет было не больше, чем промежутков между отсидками. Да и то - с натяжкой. Часто длинными ночами он тихонько просил меня рассказать ему о жизни - что делать, может чем заняться и как. Частенько говорил, что делать ему на свободе нечего - выйду, говорит, маленько погуляю, пока не поймают в очередной раз на какой-то мелкой краже - и снова сяду.

Здесь же он чувствовал себя как рыба в воде. Все ему было знакомо, не надо было думать о крове и хлебе. Он даже на прогулки ходил максимум раз в неделю. Пользовался определенным уважением - умел красиво подрассказать молодежи о понятиях и жизни. Хотя к молодым, растопыривающим пальцы, относился с иронией и мог удачно посмеяться с их детской наивности.

Санек, как оказалось, был регулярным осведомителем - стучал, то есть. Начал догадываться я об этом уже месяца через два или три пребывания в хате. Позже, в других хатах, это подтвердили.

Хоть никого родных у него не было, он регулярно, где-то раз в месяц, ходил на свиданки. Говорил, что скентовался с мужиком одним за год совместной отсидки, вот он к нему и заходит. Также раз в месяц получал передачи - всегда приблизительно одно и то же - простые сигареты, грузинский чай, немного сала, карамельки. Позже приходилось слышать о таких передачах - ими опера рассчитывались со своими нештатными сотрудниками. А брали их с общаковских передач в качестве мзды за попустительство. Интересный получался круговорот сигарет в природе.

К нему в хату забрасывали тех, кто был им интересен и только первоходов, чтобы оградить Санька от нежелательных встреч.

Почему так, почему он боялся ехать на зону - не знаю. Скорее всего, ему просто все надоело и он хотел какого-то, хоть временного, спокойствия. Опера предоставили ему определенные гарантии спокойной жизни, по крайней мере в тюрьме, в обмен на информацию.

Надо признать, что Санек никогда не расспрашивал никого, и не выуживал ничего. Да, с другой стороны, и не надо было - язык наименьший из членов тела, но кто может обуздать его. Ночи и дни тянутся ой как долго - а поговорить с кем-то хочется. Людей так и перло рассказать о своих подвигах.

Но вот у него вдруг появилась цель - Санек влюбился…

Опущенные, петухи, гребни, пинчи, отверженные, зашкваренные, обиженные – этими и многими другими названиями обозначаются представители одной из самых знаковых тюремных мастей, которая занимает низшую ступень в тюремной иерархии.
Основной чертой этой касты является пассивный гомосексуализм: добровольный или принудительный. Но не каждый петух регулярно практикует гомосексуальные связи.
Петухи в тюрьме - кто это? Опущенные в рамках тюремного быта являются кастой неприкасаемых. Как живут опущенные в тюрьмах? Они живут отдельно от полноценных членов тюремного сообщества: под кроватью («под шконкой»), возле туалета. В крупных лагерях для них выделяются отдельные бараки, которые называются петушатниками.
Опущенные пользуются отдельными предметами быта.
Жизнь опущенных в тюрьме очень тяжела. Петухи выполняют самые грязные виды работ. Существуют несколько теорий происхождения этой касты. Согласно самой распространенной версии, опущенные выделились в отдельную тюремную прослойку после реформы 1961 года. Она разделила лагеря по строгости режима содержания: матерые зеки, рецидивисты стали жить отдельно от первоходочников. Первоходочники – это, как правило, молодые люди, стремящиеся к конкуренции во всех сферах жизни, они не знали тюремных устоев и при отсутствии надзора более опытных заключенных их быт со временем становился все более диким.
Опущенным может стать любой заключенный. Но некоторые категории людей определяются в эту касту автоматически или с большой вероятностью. Сюда относятся: Люди, которые практиковали гомосексуальные связи на воле. Заключенные, попавшие в МЛС за изнасилование несовершеннолетних детей. Люди, родственники которых работают в правоохранительных органах.
Ниже приводится, за что опускают в тюрьмах. Обычно это различные серьезные нарушения правил тюремной жизни: Неуплата карточного долга. За невозвращенные долги в тюрьме приходится платить кровью, а единственной альтернативой, позволяющей сохранить жизнь, является оказание секс-услуг. Телесный контакт с другим петухом вне сексуального акта. Этого петуха после таких инцидентов очень жестоко наказывают (вплоть до убийства), но человек, с которым он контактировал, опущенным быть уже не перестает никогда.
Слабость характера, неумение постоять за себя. За некоторые вещи (например, за посылание на …) нужно обязательно спрашивать ответ. Если оскорбленная сторона этого не сделает, то она может потерять весь свой авторитет и перейти в категорию обиженных. Стукачество. Кража имущества у других арестантов. Опускание другого человека без серьезного повода. Смазливая внешность, высокий голос, жеманность – эти факторы увеличивают вероятность получения прописки в петушином углу.
Обязанности и запреты обиженных В круг обязанностей опущенных входит выполнение самой грязной работы, такой как мытье туалетов, вынос параши, чистка канализации, уборка цехов. Другие зеки не могут брать продукты, которыми питаются петухи. Опущенные моются из отдельных умывальников. Они должны уступать дорогу другим заключенным. Разговоры с представителями других каст должны быть ограниченными.
Если заключенный не является гомосексуалистом и не сидит по «петушинные» статьям, то опускают петуха в тюрьме только за злостные проступки. Следовательно, чтобы избежать участи обиженных, он должен следовать правилам тюремной жизни. Кратко о том как в тюрьме не стать петухом: Следить за своими словами. Не раскрывать излишних подробностей сексуальной и личной жизни, никого не оскорблять без оснований. Иметь гордость. Уметь постоять за себя и запросить ответ с обидчика. Минимизировать контакты с петухами. Сюда входит и воздержание от участия в их избиениях и изнасилованиях. Даже в тюрьме нужно оставаться человеком, и человечность там ценят. Не воровать у своих, не стучать, не сотрудничать с администрацией.
Заключение Теперь вы знаете, как живут в тюрьмах геи. Такое явление, как наличие касты опущенных в тюрьме – это дикий феномен, пережиток тяжелого прошлого страны. Но, несмотря на то, что со временем внутренние порядки исправительных учреждений смягчаются, эта прослойка по-прежнему существует, и с данным печальным фактом приходится мириться.

— На самом деле, не так много, скажем, серьезных косяков, за что тебя могут «опустить». В первую очередь, наверное, по отношению опять же друг к другу. То есть кто-то кого-то сдал, ты непосредственно человека подставил, и он за это получил срок. Общение с «обиженным», то есть ты в ту же категорию попадаешь.
— Общение – это чисто общение?
— Нет, это не то что бы общение. Это не словесно. Это то, что ты с ними сел, скажем, поел с ними, чай попил, лёг на их место, такие ситуации, которые как бы сближают друг с другом.
— А если притронулся?
— Если притронулся, за такое, наверное, не «опустят». Замечания могут сделать, но «опускать» не будут.
— А руку пожал если?
— Ну, это, пожалуй, сугубо индивидуально наверно, от лагеря зависит, от людей. То есть если захотят, найдут сто поводов. Но, как правило, рукопожатие — это не повод, чтобы человека загнать в «гарем». Хотя могут, конечно, из-за этого. На самом деле, еще есть, так называемые, «пресс-хаты». Есть какие-то ситуации, когда ты попадаешь, когда ты человек, который, допустим, в чём-то не сознается или какой-то своенравный, для администрации неугодный, т. е. попадаешь в такую камеру непосредственно, где тебя чисто физически могут изнасиловать, какие-то действия с тобой сделать, просто тебя на парашу закинуть. Т.е. не по справедливости, это беспредельная хата. Те люди, конечно, там такие, на которых уже пробы, скажем, негде ставить и которым уже деваться особо некуда. Вот они идут на поводу администрации, они, конечно, уже там совершают какие-то действия.
Существуют карточные долги. Т. е. игра как бы считается — святое. Карточный долг – святое. Бывают такие ситуации, что люди не могут вовремя отдать. Бывают очень азартные люди, которые играют, не соображают. Думают, что они этот вопрос как-то потом урегулируют. Но, как правило, нифига у них ничего не получается. И у них начинается, соответственно, проблема. Постепенно, постепенно этот человек тоже может уехать в «гарем» к «обиженным».
За крысятничество, само собой, могут загнать обязательно в «гарем». Не всех, конечно. Объясняют причины. Кто как преподнесет, кто как объяснит, всё зависит от этого. Бывают слабохарактерные люди, они выбирают такой путь и сами туда заезжают. Им там проще жить.

— Отчего им там проще жить?

— Ну как бы просто уже не надо ничего соблюдать. Ниже же ты уже никуда не опустишься. То есть ты просто махнул на себя рукой и уехал туда, живёшь уже, существуешь.
— Когда решают, в «гарем» отправить или нет, это какой-то суд собирается или что вообще происходит?
— Ну да решение выносят всё равно люди те, которые имеют слово в лагере. Не всегда это, допустим, «смотрящий». То есть это бывают непосредственно мужики просто, которые собрались, которых накрывают все поступки этого человека и вот они выносят такое решение. Но опять же, конкретно должен быть тот человек, который отвечает в лагере за порядок, за, скажем, понимание осужденных. «Смотрящий», либо «вор», либо «положенец» какой-то — эти люди должны окончательное решение вынести. И опять же, это непосредственно на их совести должно всё остаться. Правильно они вынесут, либо неправильно.
— Если, например, они вынесли свой вердикт, а человек и не согласен?
— В любом случае человек не согласен. Но тут уже, скажем, против законов не попрешь. То есть тут, как есть, так есть. В любом случае, можно как-то себя оправдать. Но, как правило, назад дороги нет. Выбор всегда есть. Во-первых, ты как бы можешь сразу прекратить это. То есть ты понимаешь, что это произойдет и что-то должен сделать. Кто-то вены вскрывает. Кто-то ломится с «хаты». Какой-то выбор у тебя есть. Редкий случай бывает, когда это все внезапно произошло, какие-то там обстоятельства. Не смог ты нечего сделать. Бери нож, режь тех, кто это совершил.
— Если ты зарежешь обидчиков, это как-то тебя оправдает?
— С «гарема» ты уже не выйдешь, но, по крайней мере, к тебе уже не буду приставать.

— «Обиженные» тоже пользу приносят?

— Они тоже пользу приносят. Во-первых, самое главное, что вся уборка на них. Вся уборка, вся грязная работа, ассенизационные работы, то есть вся грязь, короче, на них. Без них никуда.
На сегодняшний день нет уже понимания татуировки, партаков, так скажем, как это было раньше. Раньше это каждая статья, этот был определенный какой-то знак: купала, отсиженные срока, воровские звёзды. Было понимание. Почему портаки были сделаны? Чтобы не задавать лишних вопросов. Человека не принято было спрашивать. А по наколке ты мог прочитать весь его жизненный путь. Поэтому строго отмечалось, каждая наколка должна была по рангу быть. Т. е. по соответствию, если есть звёзды, ты должен соответствовать звездам. Есть какие-то определенные наколки, которые заставляли стирать стеклом и лезвием, и полотенцами. Стирали не соответствующие наколки. На сегодняшний день это уже нет.

— Какой-нибудь гуманоид, который весь в татуировках, зайдёт и ничего ему за это не будет?

— Нет, сейчас уже не знаю, как «Мара сальватруча», наверно, там половина таких зэков. То есть эти наколки все вообще половина ничего не значат. Такой тюремной конкретной тематики уже нет. Сейчас, порой, можно встретить человека, который первый раз заехал и у него наколок больше, чем у любого полосатого, и не поймёшь, что наколото.
— Ну, а если захотят, как ты говоришь, докопаться, могут же и за татуировки?
— Ну, если захотят, могут докопаться до чего угодно: как ты ходишь, почему туда смотришь, не там сел, туда плюнул, чем занимался по воле, почему вот так ешь, а не так. Наколка как бы один из предлогов будет.
Сейчас многие подвержены, скажем, носить сережки, клипсы всякие, не знаю, «пирсинги». Все это в тюрьме вообще не приветствуется. Это как бы первый повод найти причину, чтобы до тебя докопаться, и это всё надо объяснить почему: либо ты пират, либо ты гей. Это тяжело всё будет понять. Понятно, одно дело воля, ты там всё это носишь, ходишь, ты свободный человек, выражаешься так. А в тюрьме эти вещи вообще не понимают. И это будет не понятно, и ты это не сможешь объяснить.
Есть такие люди, без которых тоже никак. Это, так называемые, «хозобслуга». Есть «шныри», так называемые, которые смотрят за уборкой, посудой, наведением порядка. Без них никуда.
— Это стрёмно?
— Человек сам выбирает этот путь. Каждый для себя как-то это делает. Ну как бы в общем принятом смысле, да. Это не достойно порядочного арестанта, но есть люди со слабым характером, есть кто-то просто — им так проще жить.
Если ты понимаешь, что все против тебя, всё что-то не так складывается, надо всегда действовать. Скажем так, действие оправдывает. Победителей не судят.

Для того чтобы разобраться в количестве слухов и верных сведений от «очевидцев», касающихся того, что делают в тюрьме с насильниками, нужно подробно изучить саму статью УК, отличия зон и колоний.

Статьи

Статьи 131-135 предполагают наказание за развратные действия или насилие. Они рассматривают с несовершеннолетними, а также принуждение к половому акту без обоюдного согласия с применением угроз, физической силы одним человеком или преступление, совершенное группой людей. В неправомерные действия входят также домогательства лиц, не достигших возраста 14-16 лет.

Российским государством по каждому отдельному эпизоду прописывается и применяется наказание с учетом обстоятельств. Подразумевается как административное наказание - в виде общественных работ или штрафа, так и уголовное (от 3 до 6 лет). Это пребывание преступника в заключении и изоляции от общества. об изнасиловании может подать лицо, достигшее возраста 18 лет, родители или органы опеки.

СИЗО

После подачи заявления начинается процесс привлечения виновного к ответственности. С учетом тяжести преступления, обвиняемый может дожидаться суда дома или в следственном изоляторе.

В СИЗО обвиняемого по статьям о насилии обязаны определить в отдельную камеру для более удобной работы органов защиты и прокуратуры. Но на практике «статусного» не принято изолировать, чтобы он с большим рвением мог учувствовать в проведении следственной работы и стал сотрудничать. Поэтому осужденного сажают в общую камеру, где он проходит «обучение», то есть там его просто избивают.

Суд и этап

Если суд решает, что обвиняемый виновен, ему определяют меру наказания и место заключения.

В практике осужденных распределяют по тяжести преступления. Если срок небольшой, человека могут оставить в колонии по месту проживания. Если вина тяжкая, осужденного отправляют пребывать наказание подальше. Это обоснованно несколькими причинами. Во-первых, уменьшает возможность бунта преступника, во-вторых, родственники потерпевшего имеют меньше шансов самостоятельно отомстить обидчику.

Этап - это транспортировка осужденного на место отбывания наказания.

Как поступают с насильниками в тюрьме и на зоне

До 90-х годов законы преступного мира основывались на чистоте помыслов. Воровство и убийство считались элитными занятиями, в которых нет места насилию. Это «благородная» работа, и ее нельзя было позорить бессмысленным и бесполезным издевательством над жертвой. В связи с этим насильники считались презренными членами общества, не людьми, и подвергались унижению. «Опускание» происходило как на сексуальной почве, так и в виде психологической ломки человека.

Что ждет насильников в тюрьме в наше время? К 2015 году приоритеты немного сместились. Сексуальные действия с применением силы не имеют больше такого позорного статуса. Особенно, если заключенный доказал сокамерникам «необходимость содеянного» или вину жертвы. Неизменно низким остается статус педофилов и людей с болезненной тягой к жестокости (маньяков). В этих случаях никакие оправдания не рассматриваются.

Тонкости тюремных законов

Новому человеку статус присваивается довольно быстро. На его определение влияет репутация, которую он заслужил на воле, статья и личное поведение. Каких-то строгих законов не придерживаются, а решают в каждом случае отдельно. Поэтому «опустить» могут не только насильника, но и человека, который неправильно себя ведет или замечен в «крысиных» поступках.

«Опущенные» и «петухи»

Что делают в тюрьме с насильниками? «Смотрящие» подробно выясняют обстоятельства и принимают решения. Если речь идет о насилии над женщиной, то у человека есть возможность воспользоваться оправдательными моментами. Это и шантаж «коварной» любовницы с целью женитьбы, и месть за неверность и обман. Такие истории воспринимаются с сочувствием и оправдывают поступок.

Что делают в тюрьме с насильниками мужчин? Их «петушат». Гомосексуализм остро не приветствуется в преступном обществе. Здесь осужденному трудно найти оправдание, и он становится общим «любовником».

Нужно определить различие, ведь «опускание» и «петушение» - это не одно и то же. «Опущенный» может не быть «петухом». Он спит у параши, убирает в камере, выполняет любые прихоти сокамерников от рассказывания сказок до кормления с ложечки. Это общий раб, но и у него есть свои привилегии. Если «опущенный» хорошо и добросовестно выполняет свои обязанности, его нельзя зря и без причины бить и заниматься с ним сексом. Его можно даже приласкать, как домашнее животное, и подкормить хорошей едой. Но нельзя здороваться с ним за руку и есть из одной тарелки.

Что делают с насильниками на зоне, если его «запетушили»? У такого человека свои обязанности. Это выполнение сексуальных желаний хозяина. У него может быть один любовник или его услугами могут пользоваться все. Если у него один хозяин, то «петух» может ублажать его и сказками, и массажем ног, но другим этого делать не будет. Он не обязан мыть парашу и убирать за сокамерниками. Такое распределение считается логичным, чтобы не смешивать секс и человеческие отходы.

Что делают в тюрьме с насильниками и хорошо ли им там живется? Если заключенный доказал свою невиновность по моральному кодексу «блатных», то у него есть все шансы ходить в «мужиках», то есть в уважаемых людях. Если нет возможности доказать, что был прав, то всегда можно просто отмахаться. В истории есть случаи, когда человек пронес нож и просто не подпустил к себе группу наказания.

В любом случае не стоит скрывать ни статью, ни мотивы. Тюрьма давно уже не изолированное общество и достать правдивую информацию можно легко и быстро. В таком случае обман не прощается. Если только за период проверки насильник не зарекомендовал себя с наилучшей стороны перед смотрящим и сокамерниками.

Насилие над детьми

Педофилия не прощается и ничем не оправдывается. В преступном мире мало святого, но дети и мать - понятия неприкосновенные. Что делают с насильниками детей в тюрьме? Их убивают и на «красной», и на «черной» зонах. По понятиям, такие люди не должны выйти из места заключения. Их не «петушат» и не «опускают»: если вина доказана, им не жить.

По закону, насильников и маньяков должны держать в изолированном заключении. Но и руководители зон и «блатные» в любом случае найдут способ избавиться от ненужного элемента. «Убрать» можно «случайно» при транспортировке, обосновывая это как вынужденную меру при попытке к бегству. А на месте отсидки может произойти «несчастный случай».

Но если вину маньяка или насильника доказывает суд и статьи достаточно для смертного приговора среди сокамерников, то педофилию нужно еще доказать или опровергнуть.

Оправдание педофилии в тюрьме

Современные органы опеки и родители подростков иногда доходят в воспитательном рвении до маразма. Если осужденный доказал в тюрьме, что его посадили за то, что он поцеловал свою дочь в щечку или хлопнул по попке, чтобы не капризничала, его не трогают и относятся с сочувствием. Также верят рассказам о том, что был соблазнен в клубе накрашенной девицей, но по паспорту она оказалась несовершеннолетней, а родители подали в суд.

В группу риска входят педагоги по физической культуре и тренеры, а также руководители студий и кружков. В современном мире педофилия - это страх и болезнь общества. Поэтому в 80% случаев судебных разбирательств - это просто истерия. Но подозреваемых по этой статье чаще всего осуждают, даже если нет прямых доказательств.

Что бывает в тюрьме с насильниками детей, пока идет выяснение сокамерниками того, виноват осужденный или нет? Их бьют. Пока не доказана невиновность, осужденных по статье о педофилии избивают все, кто хочет. Им можно защищаться до определенной степени. То есть закрываться можно, но наносить ощутимый вред избивающим не стоит. В таком случае можно не дождаться оправдания с воли и быть «опущенным» без права возврата в «мужики».

Как относятся в тюрьме к насильникам, мы рассмотрели. Их бьют всегда и везде, в СИЗО, на этапе и на зоне. Это называется «обучением». Часто сокамерники не дожидаются доказательств или решения суда и «опускают» подозреваемых уже в следственном изоляторе.

Что делают с насильниками на зоне и как происходит «опускание»? Фантазий на эту тему много. Могут надеть на голову человека нижнее белье, мазнуть калом или членом по губам во время сна, окунуть в парашу и так далее. Если «опустили» еще в СИЗО, то скрывать на зоне, что ты «опущенный» нельзя. Потому что на зоне могут принять такого человека за «мужика» (уважаемого), здороваться за руку, пить из одной кружки, а когда выяснится, что это был «опущенный», то все, кто к нему прикасался, тоже будут считаться «опущенными». За такой обман сразу убивают.

Откуп от наказания

Что в тюрьме с насильниками делают, если у них есть возможность откупиться? Если это педофил или маньяк, вина которого еще не доказана, то есть возможность купить себе неприкосновенность. Сумма каждый раз определяется индивидуально и может быть как единовременной выплатой, так и многоразовой, на протяжении всего срока. Если в течение срока наказания насильника перевели на другую зону, то платить придется еще раз. Предыдущий откуп не считается.

Маньяки

Как обращаются с насильниками в тюрьме, если сексуальные действия без согласия женщины не имеют веской причины? Если поступок не оправдан ничем, кроме болезненного удовлетворения своих желаний, сочувствия или откупа быть не может. Наравне с педофилами, маньяк считается самым ненужным человеком. Ненависть к таким людям такова, что обычно они не доживают даже до суда. Зафиксирован случай в Пермском крае, когда по одному делу по очереди арестовали 4-х подозреваемых и их всех убили сокамерники еще в следственном изоляторе.

Тюрьма - это жизнь

Неважно, за что человека осудили, в тюрьме сидят просто люди. Каждый из них - со своим сроком и бедой. Судить о местах заключения по фильмам и книгам нельзя. Среди преступников хватает и нормальных людей, и не очень, все как в жизни. Единственным предостережением может быть только одно: не доверять никому. «Добрых» там нет. Если кто-то вдруг начал заботиться о вашем самочувствии, то Близкой дружбы заводить ни с кем нельзя. Во-первых, приятельские отношения с новенькими заводят, чтобы потом подставить, во-вторых, если «друга» опустят, то вас тоже за компанию.

Что в тюрьме с насильниками делают, точно может ответить только тот, кто отбывал наказание. Но такие люди обычно не ведут блоги и не пишут статьи, не любят откровенничать. Поэтому приходится доверять устным рассказам через вторые руки.