Прямое действие Конституции РФ. Юридические свойства Конституции РФ

1. Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

2. Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы.

3. Законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения.

4. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Комментарий к Статье 15 Конституции РФ

1. Применительно к комментируемой статье 15 Конституция есть способ закрепления и выражения высших правовых норм, и в этом смысле она сама выступает в качестве так называемой абсолютной нормы, которой не могут противоречить любые правовые акты, действующие в Российской Федерации, как это подчеркивалось более чем в 500 решениях Конституционного Суда РФ, содержащих ссылки на ст. 15 Основного Закона. Отсюда вытекают по крайней мере два взаимосвязанных положения: во-первых, Конституция юридически закрепляет и гарантирует политическое, государственное единство народа независимо от федеративного устройства государства; во-вторых, речь идет о единстве правовой системы РФ и ее субъектов.

Закрепление высшей юридической силы Конституции охватывает два аспекта: во-первых, территориальный - в России нет анклавов, свободных от действия федеральной Конституции, и она не нуждается в ратификации или иной форме утверждения субъектами РФ и, во-вторых, верховенство в иерархии законов и иных правовых актов, принимаемых всеми органами и должностными лицами, которые при издании нормативных актов или актов правоприменения связаны требованиями Конституции.

Провозглашение Конституции законом прямого действия означает трансформацию Конституции из средства и способа узурпации права относительно небольшим по численности слоем общества в средство и способ легализации права всем обществом и во имя интересов общества и его членов. При этом интеграция конституционной модели организации общественных отношений в социальную практику в тексте Конституции выражается и обозначается различными терминами - "вступление в силу", "введение в действие", "действие", "прямое действие", "непосредственное действие", "осуществление", "применение" и другими, которые несут различную смысловую нагрузку и обозначают нетождественные понятия.

Прямое действие Конституции есть условие и момент ее осуществления, интеграции конституционных установлений в социальную практику, реализации гражданами принадлежащих им от рождения и закрепленных в Конституции прав и свобод. Часть 1 комментируемой статьи 15 КРФ содержит указание на содержательную характеристику прямого действия в смысле ее регулирующего воздействия на общественные отношения; в этом смысле оно упоминается в одном ряду с высшей юридической силой и обязательностью применения всеми правоприменителями. Прямое действие Конституции и ее норм присуще всем способам правореализационного процесса, в том числе соблюдению, исполнению, использованию и применению. При этом, однако, возможно и необходимо различать непосредственное и опосредованное действие Конституции, которые выступают формами прямого действия. В основе такого разграничения - различные уровни регулирования конституционных отношений, субъектами которых выступают многонациональный народ РФ, Российская Федерация, ее субъекты, государственные и общественные органы и организации, органы местного самоуправления, должностные лица и граждане и т.д. И если на более высоком уровне конституционного регулирования нередко достаточно конституционных норм, то на другом уровне - в конституционных правоотношениях с участием граждан - часто необходима большая степень формальной определенности при установлении их прав и обязанностей, что обеспечивается посредством отраслевых норм. В последнем случае конституционные нормы, конкретизируясь в нормах соответствующих отраслей права, действуют опосредованно.

Непосредственное действие конституционных норм характерно для всех форм государственной деятельности - законодательной, исполнительной, судебной, а также для процесса осуществления гражданами принадлежащих им прав, свобод и обязанностей. Когда самих конституционных норм бывает недостаточно для реализации постановлений Конституции, они действуют совместно с нормами различных отраслей права -конституционного, административного, гражданского и др. Такой перевод общих конституционных предписаний на язык отраслевого законодательства должен сопровождаться конкретизацией установлений Конституции, детализацией конституционных правомочий носителей конституционных прав и обязанностей, а также выработкой процессуальных форм осуществления ее норм. В процессе такой конкретизации, осуществляемой законодателем, недопустимы отступление от буквы и духа Конституции, заложенных в ней ценностных ориентиров, ограничение круга предусмотренных конституционной нормой правомочий или носителей соответствующих прав и обязанностей. Законодатель в конкретизирующем нормативном акте с необходимой степенью формальной определенности устанавливает и содержание конституционной нормы, и процедуру ее осуществления.

Из прямого действия Конституции вытекает, что конкретизация конституционных норм осуществляется не только законодателем, но и правоприменительными органами, в том числе судами. По существу, речь идет о толковании конституционных норм в процессе их применения.

Применение конституционных норм - императивное веление Конституции, обращенное ко всем без исключения правоприменителям, включая государство, его органы и должностных лиц, а также общественные объединения и их органы - по делегированию государства. Конституционные нормы применяются на всей территории РФ, а также к отечественным юридическим и физическим лицам, пребывающим за пределами ее территории. При этом применение конституционных норм означает индивидуализацию этих норм в связи с конкретной жизненной ситуацией, требующей разрешения, применительно к конкретному субъекту правоотношений.

Правоприменительные органы организуют осуществление конституционных норм в том случае, если необходима персонификация соответствующей нормы или норм применительно к конкретному субъекту, и с этой целью издают индивидуально-правовые акты - правоконстатирующие или правоприменительные. В частности, в п. 2 постановления Пленума ВС РФ от 31.10.1995 N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" разъяснено:

"Суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности:

а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения;

б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей;

в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции;

г) когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Федерации, противоречит Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует.

В случаях когда статья Конституции Российской Федерации является отсылочной, суды при рассмотрении дел должны применять закон, регулирующий возникшие правоотношения"*(78).

Отсюда, однако, не следует, что суды общей юрисдикции вправе сами устанавливать противоречие федерального закона или иного нормативного акта Конституции и на этом основании не применять такой акт. Конституционный Суд в Постановлении от 16.06.1998 N 19-П по делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции указал:

Отсюда, однако, не следует, что Конституция воспроизвела так называемую монистическую теорию соотношения отечественного правопорядка и международного права, согласно которой они образуют единую систему. Напротив, в самом тексте ч. 4 комментируемой статьи 15 отчетливо просматривается признание международного и внутригосударственного права двумя различными правовыми системами, что имеет под собой глубокие основания. В частности, международное право отличается от внутригосударственного права по объему регулирования, субъектам, процессам создания и источникам, гарантиям соблюдения и продолжает оставаться в основном межгосударственным правом. Что же касается Конституции, она устанавливает механизм их согласования и взаимодействия. Такое согласование и взаимодействие осуществляется в структуре национального правопорядка, в конституционных и отраслевых правоотношениях, а также в правоприменении, следовательно, функционально возложено не только на законодательную и исполнительную власть, но и на правосудие.

Таким образом, нормативное содержание положений ч. 4 ст. 15 Конституции РФ значительно богаче и не столь линейно, как это нередко интерпретируется. Во-первых, указанные положения представляют собой общую трансформацию общепризнанных принципов и норм международного права в качестве обязательных для субъектов российского права. Эти принципы и нормы в силу их опосредования Конституцией и прямого конституционного веления непосредственно обязывают законодателя, исполнительную власть и правосудие, ориентируют их, определяют пределы дискреции и устанавливают определенные запреты. При этом на федеральном законодателе также лежит обязанность по установлению санкций за нарушение указанных принципов и норм, рецепированных Основным Законом, субъектами внутригосударственного права.

Во-вторых, общепризнанные принципы и нормы международного права Основным Законом содержательно сопрягаются с учредительной функцией Конституции, которой учреждена Российская Федерация, легитимируемая не только волей единой государственной гражданской нации России, но и получившими всеобщее признание в современном мире началами организации и функционирования межгосударственной системы (преамбула); составляют интегральную часть правовой системы России (ч. 4 ст. 15); являются критерием, которым руководствуется Российское государство, признавая, т.е. определяя, круг, объем и пределы, и гарантируя, т.е. юридически, организационно и материально обеспечивая, права и свободы человека и гражданина (ст. 17); устанавливают пределы усмотрения Российской Федерации при предоставлении убежища политическим эмигрантам (ч. 1 и 2 ст. 63); наконец, составляют основу конституционного статуса коренных малочисленных народов и обязывают Российское государство гарантировать этот статус на уровне не ниже, чем это предусмотрено указанными принципами и нормами (ст. 69).

В-третьих, Конституция раскрывает основные признаки указанных принципов и норм, в том числе императивность содержащихся в них велений как проистекающих из воли народа как конституционного законодателя ("Мы, многонациональный народ Российской Федерации..., исходя из общепризнанных принципов"), универсальность в смысле всеобщего признания, что выражается в самом их обозначении в качестве общепризнанных, юридическую обязательность для субъектов российского права, поскольку эти принципы и нормы входят в правовую систему России. С этой точки зрения нет ничего абсурдного в утверждении, что юридически обязательными для России являются только те нормы международного права, в отношении которых она выразила согласие на обязательность их для себя. Именно так, если при этом не игнорировать, одновременно вводя в заблуждение правоприменение, сущность международного права и его согласительную природу. Норма международного права - договорная или обычная - обретает характер общепризнанной лишь при условии согласия государства как суверенного участника международных отношений и основного субъекта международного права с данной нормой и признания ее юридически обязательной для себя.

В-четвертых, Конституция, не устанавливая общий примат международно-правовых принципов и норм над внутригосударственным правопорядком, закрепляет приоритет международного договора РФ в применении, если и поскольку между ним и нормой национального закона возникла коллизия. Это означает, что нормы закона, предусматривающие иные правила, чем установленные договором, сохраняют свою юридическую силу, но не применяются при разрешении дел, касающихся государства, также участвующего в соответствующем договоре.

В-пятых, Конституция различает понятия действия договора, и в этом случае речь идет об обязывающей силе договора для государства в целом или в лице соответствующих органов, например об обязанности законодателя или иного нормодателя России, и применения. Отсюда - разграничение самоисполнимых и несамоисполнимых договоров, с одной стороны, и пределы приоритета международного договора в применении в случае его коллизии с национальным правопорядком. В частности, Конституция в иерархии правовой системы занимает доминирующее положение и в случае коллизии с нею норм международного договора в силу ч. 1 ст. 15 всегда обладает безусловным верховенством; преимуществом в применении обладают только ратифицированные федеральным законодателем международные договоры, что же касается межправительственных или межведомственных соглашений - они таким преимуществом по отношению к национальному закону не обладают, что вытекает из взаимосвязанных положений ст. 10, 71, 86, 90, 105-107, 113, 114, 125 Конституции и др.

В-шестых, из системного единства Конституции и права России в целом следует, что общепризнанные принципы и нормы международного права также образуют системное единство, что требует учета их взаимосвязанности. Указанные принципы и нормы в равной мере императивны, и каждый из них должен рассматриваться в контексте всех других принципов, что, в частности, исключает их оценку в качестве противоречащих друг другу или вступающих в противоречие с Основным Законом. Последнее особенно часто наблюдается при сопоставлении принципов самоопределения народов и политического единства и территориальной целостности государств.

В-седьмых, Конституция, различая общепризнанные принципы и общепризнанные нормы международного права, не содержит определения понятия этих принципов и норм, как не называет и их источников. В ней нет также прямых указаний на методы их выявления и способы установления содержания, что само по себе предполагает достаточно широкую дискрецию федерального законодателя, главы государства, правительства, других органов исполнительной власти РФ. В связи с этим существенно возрастает и роль судов РФ, особенно высших.

В частности, в постановлении Пленума ВС РФ от 10.10.2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации"*(83) впервые в отечественной юридической практике дано легальное определение понятия общепризнанных принципов международного права как основополагающих императивных норм международного права, принимаемых и признаваемых международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо. Тем самым Верховный Суд указал на главные конститутивные признаки общепризнанных принципов международного права, в числе которых - основополагающий характер, императивность содержащихся в них велений и всеобщность признания в качестве таковых. При этом обращает на себя внимание известное совпадение данного определения с характеристикой императивных норм jus cogens ("неоспоримое право"), которая содержится в ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров: jus cogens - это норма общего международного права, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер.

В отличие от общепризнанных принципов под общепризнанными нормами международного права Верховным Судом понимаются правила поведения, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательных. Верховный Суд не провел, таким образом, между ними контрастной грани: общепризнанные принципы международного права суть его нормы, в свою очередь указанные нормы - договорные или обычные - закрепляют соответствующие принципы, признаваемые государством обязательными для него. Иными словами, общепризнанный принцип - всегда норма, но далеко не всякая норма есть принцип. В постановлении по делу о делимитации морской границы в районе залива Мэн (Канада против США, 1984 г.) Международный суд ООН отметил, что применение в сочетании отчасти совпадающих по значению терминов "норма" и "принцип" передает одну и ту же идею... принципы включают в себя нормы международного права, а употребление термина "принципы" обосновано их более общей и фундаментальной природой.

Несмотря на огромное количество международных договоров и обычаев, число действительно универсальных международно-правовых принципов и норм, получивших всеобщее признание, относительно невелико. Сосредоточенные главным образом в Уставе ООН, они занимают главенствующее в иерархии норм международного права положение. Эти принципы и нормы, в основном покрывающие сферу межгосударственных отношений, не могут быть отменены государствами ни в индивидуальном порядке, ни по взаимному согласию. При этом Устав ООН, закрепляя в ст. 2 комплекс принципов в качестве обязательных для государств - членов ООН, в ее п. 6 особо оговаривает, что ООН "обеспечивает, чтобы государства, которые не являются ее членами, действовали в соответствии с этими принципами, поскольку это может оказаться необходимым для поддержания международного мира и безопасности". А согласно ст. 103 Устава "в том случае, когда обязательства членов Организации по настоящему Уставу окажутся в противоречии с их обязательствами по какому-либо другому международному соглашению, преимущественную силу имеют обязательства по настоящему Уставу".

Указанные принципы нормативно раскрываются в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, которая была принята Генеральной Ассамблеей ООН 24 октября 1970 г., и Декларации принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях, содержащейся в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г. Содержание указанных принципов может раскрываться также в иных документах ООН и ее специализированных учреждений*(84). Уместно отметить, что в отечественной конституционно-правовой литературе характер тенденции приобретает не имеющее под собой оснований отождествление общепризнанных принципов международного права с упоминаемыми в ст. 38 Статута Международного суда ООН наряду с договорами и международными обычаями как "доказательствами всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы" "общими принципами права", которые упоминаются также в ч. 2 ст. 7 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и при этом интерпретируются в духе естественно-правовой доктрины. Основания для этого обычно видят в ст. 38 Статута Международного суда ООН, согласно которой источниками общепризнанных принципов и норм международного права являются: международные конвенции - как общие, так и специальные; международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы; общие принципы права, признанные цивилизованными народами. Последние имеют существенное значение и в процессе правоприменения. Научный спор о соотношении закона и права, "общих принципов права, признаваемых цивилизованными народами", перенесенный в практику деятельности правоприменительных органов, способен стать источником многих потрясений, если не учитывать, что "общие принципы права" действительно занимают доминирующее положение и должны учитываться при разрешении конституционных и иных юридических споров, в том числе споров между индивидом и государством в той мере, в какой они получили признание и закрепление в Конституции. Конституция является способом, юридической формой такого признания. Недопустимо, ссылаясь на общие принципы права, обходить Конституцию и закон, поскольку это привело бы к размыванию конституционных функций и лишало бы Конституцию рационализирующего и стабилизирующего воздействия на организацию и функционирование государственно-организованного общества. Отсюда также следует, что признание общепризнанных принципов и норм международного права частью правовой системы РФ не превращает их в масштаб оценки законов и иных правовых актов, принимаемых в Российской Федерации. Таким масштабом всегда остается Конституция.

В науке международного права обычно выделяют следующие общепризнанные принципы международного права: суверенного равенства государств; невмешательства во внутренние дела; равноправия и самоопределения народов; неприменения силы или угрозы силой; мирного урегулирования споров; нерушимости границ; территориальной целостности государств; уважения прав человека и основных свобод; сотрудничества государств; добросовестного выполнения международных обязательств. Причем упомянутая Декларация о принципах международного права 1970 г. особо оговаривает, что указанные принципы взаимно связаны и каждый из них должен рассматриваться в контексте всех других принципов, что, несомненно, важно для их непротиворечивого толкования и применения.

В связи с этим вызывает возражение и оторванное от реалий современного этапа развития международного права или прямо игнорирующее их и не столь безобидное, каким оно кажется на первый взгляд, поскольку адресовано в качестве ориентира юридической практике, нередкое утверждение, что "перечень общепризнанных принципов международного права не может быть, во-первых, исчерпывающим; во-вторых, только нормативно закрепленным", результатом которого является эклектическое соединение действительно общепризнанных принципов международного права и принципов, составляющих основу национального правопорядка или правосознания. Юридический романтизм столь же опасен, как и юридический нигилизм.

Другое дело, что процесс развития этих принципов нельзя считать завершенным. Они являются тем фундаментом, на котором формируется следующий, более конкретный и формально определенный с точки зрения прав и обязательств участников международного общения, слой международного правопорядка. В этом последнем случае, однако, также нельзя забывать, что международное право выросло и развивалось как результат отношений именно между государствами, которые и ныне продолжают оставаться основными субъектами международного права; оно в свою очередь создается путем согласования воли участников межгосударственных отношений, которые участвуют в этих отношениях на основе юридического равенства и по собственному воле изъявлению становятся субъектами международно-правовых отношений. В связи с этим не следует преувеличивать и значение установленного Конституцией в ч. 3 ст. 46 прямого доступа индивидов в международные органы в целях защиты своих прав. Такой доступ прямо обусловлен согласием Российского государства, которое взяло на себя соответствующие обязательства, гарантируемые правовыми и организационными средствами, носит субсидиарный по отношению к внутригосударственным средствам правовой защиты характер и сам по себе не является свидетельством международной правосубъектности индивидов, во всяком случае в контексте определяемого Конституцией соотношения международного и внутригосударственного права.

К правовой системе РФ отнесены и международные договоры, а именно те договоры, в отношении которых она выразила согласие на их обязательность и которые вступили для нее в силу, договоры, к которым она присоединилась, а также договоры, в отношении которых она стала продолжателем или правопреемником Союза ССР. При этом международные договоры имеют преимущество перед законами в применении: если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Представляется, что термин "закон" в данном случае требует расширительного истолкования: если международный договор обладает преимуществом перед законом, то тем более - перед иными нормативными правовыми актами. Речь идет как о федеральных законах, так и о законах субъектов РФ. При этом, однако, федеральные органы государственной власти не должны заключать договоры по вопросам, которые находятся в исключительном ведении субъектов РФ.

Существенное значение для составления адекватной картины конституционно-правового механизма реализации международных обязательств в правовой системе России имеет конституционное разграничение действия и применения международных договоров РФ. Прямое действие договора еще не означает возможности его непосредственного применения. В частности, согласно ч. 3 ст. 5 Закона о международных договорах РФ положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров РФ принимаются соответствующие правовые акты.

Этим предопределяются пределы судебного применения международного договора РФ: если он был ратифицирован, вступил в силу, официально опубликован и не требует издания дополнительных внутригосударственных нормативных актов, то положения такого договора действуют непосредственно и имеют приоритет в применении по отношению к противоречащим им правилам, содержащимся в законе. Данный вывод Верховного Суда РФ, сделанный ранее в постановлении его Пленума от 31.10.1995 N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", получил подтверждение в упоминавшемся постановлении Пленума ВС РФ от 10.10.2003 N 5.

Существенный практический интерес имеет вопрос о том, как должна разрешаться коллизия между международным договором РФ и Конституцией, если таковая возникает. Представляется, что в этом случае действует правило о высшей юридической силе Конституции, ибо международные договоры являются составной частью правовой системы государства, а в рамках этой системы нет актов, которые по своей юридической силе стояли бы выше Конституции. В связи с этим в ст. 22 Закона о международных договорах РФ предусмотрено, что в случае если международный договор содержит правила, требующие изменения отдельных положений Конституции, решение о согласии на его обязательность для Российской Федерации возможно в форме федерального закона только после внесения соответствующих поправок в Конституцию или пересмотра ее положений в установленном порядке. А согласно ст. 15 указанного Закона к числу договоров, подлежащих обязательной ратификации, отнесены международные договоры РФ, исполнение которых требует изменения действующих или принятия новых федеральных законов, а также устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом.

В связи с этим последним положением возможны следующие выводы: органы государства и должностные лица не вправе заключать договоры, противоречащие Конституции (если такой договор тем не менее заключен, то действуют конституционные нормы, ибо иное противоречило бы принципам народовластия и государственного суверенитета); в случае противоречия международного договора федеральному закону такой договор вступает в силу только после его ратификации федеральным парламентом в форме закона; противоречие между международным договором и внутренним законодательным актом не влечет автоматического признания ничтожности последнего. Этот акт лишь не применяется в целом или в части, противоречащей договору, хотя и продолжает действовать. Следовательно, для юридической дисквалификации этого акта или его части необходимо соблюдение обычной конституционной процедуры: нужно отменить этот акт управомоченным на то органом или признать его неконституционным решением Конституционного Суда, что влечет утрату этим актом юридической силы.

Таким образом, из Основного Закона не следует надконституционность общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров, которые в основном покрывают сферу межгосударственных отношений. Но эти принципы и нормы, выражающие общечеловеческие ценности и соответствующие интересам всех народов, не являются чем-то внешним по отношению к Основному Закону, а в силу волеизъявления конституционного законодателя выступают частью российской конституционной системы. Данные принципы "вмонтированы" в ткань Конституции и составляют ее содержательную характеристику, а нормы Конституции, ориентирующие внешнюю политику государства или закрепляющие конкретные права и свободы человека и гражданина, должны толковаться и применяться согласно этим принципам и нормам и конкретизирующим их актам и не могут вступать с ними в коллизии. Речь идет о принципиальном согласии Российского государства со сложившимися международными стандартами и конституционном восприятии их в качестве масштабов правотворчества и правоприменения. Что же касается международных договоров России, они, будучи равны по статусу федеральному закону, обладают приоритетом в применении. При этом Конституция в самой себе содержит механизм интеграции в правовую систему России новых принципов и норм (причем это не статичная, а развивающаяся система), а также международных договоров РФ, тем самым опосредуя основные тенденции мирового развития.

1.Конституционные принципы российского судопроизводства

Согласно Федеральному Конституционному закону «О Конституционном суде Российской Федерации», к принципам судопроизводства относятся:

Независимость судей

Коллегиальность

Гласность судопроизводства

Устность разбирательства

Состязательность и равноправие сторон

Язык судопроизводства- русский.

2. Прямое применение Конституции Российской Федерации.

Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации. Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы.

В случае противоречия норм любого отраслевого закона Конституции действует последняя. Нельзя заранее исключить возможность прямого применения норм Конституции при регулировании уголовно-процессуальных отношений. Трудно просчитать, как "поведет себя" отраслевая норма при соприкосновении с фактическими общественными отношениями (крайне многообразными), которые могут возникнуть в отношениях между судом, прокурорами, следователями, дознавателями, а главное - в их отношениях с гражданами, вовлеченными в сферу уголовного судопроизводства. Поэтому обращение к нормам Конституции может стать неизбежным и поможет в сложившейся ситуации найти оптимальное правовое решение.

Суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности:

А) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения;

Б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей;

В) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции;

Г) когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, противоречит Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует.

3. Право граждан на судебную защиту: вопросы теории и практики.

Согласно ст. 2 Конституции РФ:

«Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства».

Согласно ст. 6 Римской Конвенции «О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД»:

1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком.

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

А) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения;

Б) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

В) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;

В) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него;

Г) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке.

Согласно Конституции РФ, Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется.

Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

Защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, или третейский суд (далее - суд).

Защита гражданских прав в административном порядке осуществляется лишь в случаях, предусмотренных законом. Решение, принятое в административном порядке, может быть оспорено в суде.

С появлением конституционных (уставных) судов субъектов РФ граждане и юридические лица получили дополнительную гарантию в защите своих прав и свобод.Поскольку в результате решений конституционного (уставного) суда получают судебную, и притом весьма оперативную, защиту своих конституционных прав не только лицо или лица, обратившиеся с жалобой, но и другие граждане, права которых нарушались или могли быть нарушены нормативным правовым актом, рассматриваемым судом, именно конституционные (уставные) суды являются наиболее эффективным средством защиты прав человека и гражданина.

Кроме того, правовые позиции конституционных (уставных) судов содержат ориентиры для законопроектной и другой правотворческой деятельности законодательных, исполнительных органов субъектов РФ, а также органов местного самоуправления.

Прямое действие конституции

ПРЯМОЕ ДЕЙСТВИЕ КОНСТИТУЦИИ - ее способность быть реальным регулятором общественных отношений, когда непосредственно на основе конституционных предписаний разрешаются дела в судах, органах исполнительной и законодательной власти. П.д.к. означает, что она подлежит реализации независимо от наличия конкретизирующих и развивающих ее нормативных актов.

Конституция закрепляет преимущественно главные, принципиальные положения, которые, действуя непосредственно, в то же время раскрываются и конкретизируются в других законодательных актах. Ряд статей Конституции РФ содержит указания на необходимость принятия ФКЗ и ФЗ, определяющих порядок реализации конституционных норм. Во многих нормах содержится прямая отсылка к закону, что неизбежно связывает данную норму с текущим законодательством.

Сфера П.д.к. не ограничивается самостоятельным применением конституционных норм государственными органами и общественными организациями. Даже когда конституционные нормы реализуются наряду с нормами текущего законодательства, действие Конституции РФ не утрачивает непосредственного характера. П.д.к. - необходимое условие соблюдения законности. Это означает, что каждый, чьи права нарушены, если они не обеспечены правилами в текущем законодательстве, может обратиться к аппарату государственного принуждения для защиты своего права.

В оценке П.д.к. следует учитывать и такой важный момент: некоторые конституционные нормы, воздействуя на основные общественные отношения опосредованно, одновременно оказывают прямое действие на общественные отношения, связанные с правотворческим процессом, результатом которого должен быть закон (иной акт), касающийся отношений, обозначенных конституционной нормой. Издание предусмотренного Конституцией РФ закона тоже является способом ее непосредственной реализации.

Таким образом, конституционные нормы - это нормы либо прямого действия, либо сочетающие прямое и опосредованное действия. П.д.к. провозглашено в самой Конституции РФ (ст. 15 ч. I): предусмотрено также, что "права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими" (ст. 18). К сожалению, реализация этого принципа еще встречает немало трудностей.

На этом фоне Весьма конструктивными выглядят усилия Верховного Суда РФ. Сразу после вступления в силу Конституции РФ он принял ряд постановлений, направленных на то, чтобы суды в своей практике применяли ее как акт прямого действия. Пленум ВС РФ разъяснил: "Закрепленное в Конституции Российской Федерации положение о

в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции;

г) когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, противоречит - Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует".

Обеспечение П.д.к. возложено и на Конституционный Суд РФ, который уделяет большое внимание этому направлению своей деятельности.

Лучин В.О.

Из книги Большая Советская Энциклопедия (КО) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ПР) автора БСЭ

Из книги Новейшая книга фактов. Том 1 [Астрономия и астрофизика. География и другие науки о Земле. Биология и медицина] автора

Из книги Политика автора Джойс Питер

Из книги История отечественного государства и права: Шпаргалка автора Автор неизвестен

Из книги Гражданский кодекс РФ автора ГАРАНТ

Из книги Энциклопедия юриста автора

Из книги Новейшая книга фактов. Том 1. Астрономия и астрофизика. География и другие науки о Земле. Биология и медицина автора Кондрашов Анатолий Павлович

Кто провел первый опыт, имевший прямое отношение к космической биологии и медицине? Первый опыт, имевший прямое отношение к космической биологии и медицине, поставил Вернер фон Браун. Во время учебы на инженерном факультете Цюрихского технологического института он

Из книги Афины: история города автора Ллевеллин Смит Майкл

ПРЯМОЕ ДЕЙСТВИЕ Это форма внепарламентской политической активности, выражающаяся в тех или иных физических действиях. Методы прямого действия различны: начиная от преимущественно ненасильственной тактики гражданского неповиновения, сидячих забастовок, блокады и

Из книги автора

Из книги автора

Из книги автора

Прямое действие конституции ПРЯМОЕ ДЕЙСТВИЕ КОНСТИТУЦИИ - ее способность быть реальным регулятором общественных отношений, когда непосредственно на основе конституционных предписаний разрешаются дела в судах, органах исполнительной и законодательной власти. П.д.к.

Из книги автора

Прямое избирательное право ПРЯМОЕ ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ПРАВО - право гражданина непосредственно избирать депутатов любых представительных органов и выборных должностных лиц. При П.и.и. отсутствуют особые посредники - выборщики (см. также

Из книги автора

Прямое президентское правление ПРЯМОЕ ПРЕЗИДЕНТСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ - перевод в непосредственное управление (под юрисдикцию) президента какой-либо части территории государства ввиду ее нестабильного положения. П.п.п. означает ограничение деятельности местных органов

Весь сайт Законодательство Типовые бланки Судебная практика Разъяснения Фактура Архив

ПРЯМОЕ ПРИМЕНЕНИЕ КОНСТИТУЦИИ РФ

ОТ РЕШЕНИЯ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РФ
ДО ПОСТАНОВЛЕНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ
В. ЕРШОВ
В. Ершов, президент Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор.
В соответствии с пунктом 2 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции РФ законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, применяются в части, не противоречащей Конституции РФ. Статья 15 Конституции РФ гарантирует ее высшую юридическую силу и прямое действие, а статья 4 Конституции РФ определяет ее верховенство на всей территории Российской Федерации.
Названные принципиальные положения Конституции РФ, на мой взгляд, дали Пленуму Верховного Суда РФ основания принять 31 октября 1995 г. важнейшее Постановление N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации", в соответствии с которым суд должен непосредственно применять Конституцию РФ в случае возникновения коллизий между Конституцией РФ и иными нормативными правовыми актами.
В реальной судебной практике Верховный Суд РФ, основываясь на статье 46 Конституции РФ, признавал подведомственными судам споры об отказе гражданам в принятии заявления на бездействие органов исполнительной власти (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 5. С. 2 - 3); жалобы на постановление Законодательного собрания края, касающиеся избирательных прав граждан (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 4. С. 1); заявления о том, что законы и иные нормативные акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральным законам, принятым в соответствии с частями 1 и 2 статьи 76 Конституции РФ (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 5. С. 1); требование о признании незаконным акта, носящего нормативный характер, заявленное гражданином или юридическим лицом либо гражданами, имеющими статус индивидуального предпринимателя (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 6. С. 1).
Конституционный Суд РФ принял 16 июня 1998 г. Постановление по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ. Оно вызвало в некоторых своих частях немало обоснованных вопросов и сомнений в среде научных и практических работников.
Конечно, в данном Постановлении содержится бесспорный вывод, что "поскольку... полномочия Конституционного Суда Российской Федерации закреплены специально и поскольку для их осуществления именно этим органом судебной власти предусмотрена особая форма правосудия - конституционное судопроизводство, то осуществление другими судами аналогичных полномочий без их конституционного закрепления и вне таких форм исключается". В этой связи соответствующим Конституции РФ представляется и вывод Конституционного Суда РФ в резолютивной части Постановления: "предусмотренное статьей 125 Конституции Российской Федерации полномочие по разрешению дел о соответствии Конституции Российской Федерации федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации, конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации, относится к компетенции только Конституционного Суда Российской Федерации".
В описательной части Постановления Конституционный Суд РФ обоснованно подчеркивает: "требование о непосредственном применении Конституции Российской Федерации обращено ко всем судам, которые в соответствии с главой 7 Конституции Российской Федерации независимо осуществляют судебную власть в пределах своей компетенции и в формах судопроизводства, установленных данной главой... суд может не применить федеральный закон или закон субъекта Российской Федерации...".
Наконец, Конституционный Суд РФ справедливо отмечает: "перечень полномочий судов общей юрисдикции и арбитражных судов не является закрытым, поскольку статьи 126 и 127 допускают рассмотрение ими и иных, не названных в этих конституционных нормах категорий дел...".
Но, думается, в Постановлении Конституционного Суда РФ имеются и дискуссионные выводы. Например, такой: "рамки настоящего толкования определяются целью разграничения компетенции в области нормоконтроля между Конституционным Судом Российской Федерации и другими судами". Между тем, как известно, в общей теории права под толкованием нормативных правовых актов принято понимать лишь их уяснение и разъяснение. "Разграничение" же компетенции каких-либо государственных органов - функция законодательных органов государственной власти, к которым Конституционный Суд РФ, безусловно, не относится. Больше того, Конституционный Суд РФ, по существу выступил "судьей в собственном деле", фактически перераспределив полномочия федеральных судов в свою пользу.
Конституционный Суд РФ в своем Постановлении использует понятие "проверка конституционности нормативных актов", предполагая, что "другие судебные органы Конституция Российской Федерации такими полномочиями не наделяет". Однако в общей теории права принято разграничивать понятия "преодоление" коллизий нормативных правовых актов и их "устранение". Если преодолевать коллизии нормативных правовых актов могут все правоприменители в процессе применения норм посредством, например, применения нормативных правовых актов более высокого уровня и неприменения нормативных правовых актов, противоречащих актам, имеющим более высокую юридическую силу, то устранением коллизий нормативных правовых актов действительно могут заниматься лишь органы, наделенные законом специальной компетенцией. При таком подходе Конституционный Суд РФ имеет право устранять коллизии нормативных правовых актов в соответствии со статьей 125 Конституции РФ и Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. "О Конституционном Суде Российской Федерации", признавая федеральные законы и иные нормативные правовые акты, отнесенные к его компетенции, не соответствующими Конституции РФ. А иные правоприменители могут преодолевать коллизии нормативных правовых актов, не применяя акты, не соответствующие Конституции РФ и непосредственно применяя нормативный правовой акт более высокой юридической силы.
Конституционный Суд РФ считает, что поскольку полномочия Конституционного Суда РФ закреплены специально в Конституции РФ, постольку "конституционное судопроизводство" других судов без их конституционного закрепления исключается. Однако, во-первых, сам же Конституционный Суд РФ в данном Постановлении перечень полномочий судов общей юрисдикции и арбитражных судов не считает закрытым. Во-вторых, например, согласно статье 19 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. "О судебной системе Российской Федерации", полномочия Верховного Суда РФ должны быть установлены не только Конституцией РФ, но и федеральным конституционным законом, проект которого в настоящее время обсуждается. В этой связи трудно согласиться с таким выводом Конституционного Суда РФ: "Применительно к осуществлению компетенции по судебной проверке конституционности актов надлежащий суд устанавливается только Конституцией и другим законом устанавливаться не может".
Ссылаясь на статью 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г., Конституционный Суд РФ считает свои постановления окончательными и не подлежащими обжалованию. Но ведь ситуация изменилась в связи с вступлением России в Совет Европы и ратификацией его общепризнанных принципов и норм. Не только в теоретическом, но и в практическом плане возник вопрос о соответствии данного положения Федерального конституционного закона части 3 статьи 46 Конституции РФ, в соответствии с которой "каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в международные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты". Полагаю, настало время привести Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. в соответствие с Конституцией РФ.
Далее Конституционный Суд РФ делает, на мой взгляд, еще более спорный и неаргументированный вывод: "Предусмотренное статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации обращение иных судов в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности примененного или подлежащего применению в конкретном деле закона, если суд приходит к выводу о несоответствии закона Конституции Российской Федерации, не может рассматриваться только как его право, - суд обязан обратиться с таким запросом, чтобы не соответствующий Конституции Российской Федерации акт был лишен юридической силы (часть 6 статьи 125) в конституционно установленном порядке, что исключило бы его дальнейшее применение".
Какие же доводы приводит Конституционный Суд РФ в пользу такого решения? Первый - "Данная обязанность судов вытекает из возложенного на них, как на независимые органы правосудия, конституционного полномочия обеспечивать судебную защиту прав и свобод человека, включая равенство перед законом и судом (статьи 18, 19 и 46), подчиняясь при этом Конституции Российской Федерации и федеральному закону". Довод "о равенстве перед законом" выглядит здесь по меньшей мере странно, поскольку речь идет о законе, не соответствующем Конституции РФ и прямом применении последней.
Довод второй - "Отказ от применения в конкретном деле закона, неконституционного с точки зрения суда, без обращения в связи с этим в Конституционный Суд Российской Федерации противоречил бы и конституционным положениям, согласно которым законы действуют единообразно на всей территории Российской Федерации (статьи 4, 15 и 76), и в то же время ставил бы под сомнение верховенство Конституции Российской Федерации, так как оно не может быть реализовано, если допускается разноречивое толкование различными судами конституционных норм".
На мой взгляд, Конституционный Суд РФ вышел тут за пределы своей компетенции - толкования Конституции РФ, выполнив несвойственные ему функции законодателя, т.е. осуществил расширительное толкование Конституции РФ, дополнив ее новым содержанием. В части 4 статьи 125 Конституции РФ установлено: "Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле..." Думается, использование в Конституции РФ понятия "примененного" дает судам основание применять Конституцию РФ непосредственно (прямо) до обращения в Конституционный Суд РФ.
Кроме того, в статьях 4, 15 и 76 Конституции РФ нет понятия "единообразное применение законов", речь идет лишь о верховенстве Конституции РФ и федеральных законов над иными нормативными правовыми актами.
Что касается "разноречивого толкования различными судами конституционных норм", то оно в конечном результате исключено, так как согласно статьям 126 и 127 Конституции РФ Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ осуществляют судебный надзор за деятельностью судов и дают разъяснения по вопросам судебной практики, целью которых является "единообразное" правоприменение, выработка единых подходов в правоприменительной практике.
Вывод Конституционного Суда РФ противоречит и общей теории права, согласно которой преодолевать коллизии нормативных правовых актов возможно и в процессе правоприменения.
Наконец, право судов прямо применять Конституцию РФ предусмотрено статьями 3 и 5 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации", в которых записано, что "единство судебной системы обеспечивается путем... применения всеми судами Конституции Российской Федерации... суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции Российской Федерации... общепризнанным принципам и нормам международного права... принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу". Характерно, что и в статье 101 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" используется менее категорическая формула, нежели чем в обсуждаемом Постановлении: "суд при рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о несоответствии Конституции Российской Федерации закона, примененного или подлежащего применению в указанном деле, обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности данного закона".
В связи с изложенными доводами, думается, не основано на Конституции РФ и достаточно спорное мнение Конституционного Суда РФ, содержащееся в резолютивной части: "Суд общей юрисдикции или арбитражный суд, придя к выводу о несоответствии Конституции Российской Федерации федерального закона или закона субъекта Российской Федерации, не вправе применить его в конкретном деле и обязан обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности этого закона".
В статье 36 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. указано, что основанием к рассмотрению дела в Конституционном Суде РФ является обнаружившаяся "неопределенность" в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон или иной нормативный правовой акт. В этой связи справедливо возникает вопрос: нужно ли обращаться в Конституционный Суд РФ, когда такой неопределенности нет? В обычных случаях, когда нормативный правовой акт очевидно не соответствует Конституции РФ? Например, согласно части 3 статьи 55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом. В то же время зачастую они ограничиваются нормативными правовыми актами более низкого уровня, например, законами субъектов Российской Федерации. Нужно ли в этих и им подобных очевидных случаях обращаться в Конституционный Суд РФ? Думается, нет. Другой пример. Согласно той же статьи Конституции РФ федеральным законом права граждан могут быть ограничены лишь в случаях, установленных Конституцией РФ. Как должен поступать судья, если федеральный закон очевидно нарушает права граждан в иных случаях? Полагаю, и в этом случае правоприменитель должен прямо применять Конституцию РФ.
На практике сразу же возник вопрос: в случае действительной "неопределенности" соответствия или несоответствия закона Конституции РФ может ли судья первоначально сам истолковывать закон, прямо применить Конституцию РФ и лишь после вынесения решения обязательно обратиться в Конституционный Суд РФ. Некоторые судьи Конституционного Суда РФ, принимавшие участие в вынесении обсуждаемого Постановления, устно отвечают на этот вопрос положительно. Но такое толкование Постановления требует обязательного официального письменного разъяснения. В резолютивной части Постановления имеется достаточно противоречивый пункт, который можно истолковать подобным образом: "Обязанность обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации... существует независимо от того, было ли разрешено дело, рассматриваемое судом, отказавшимся от применения неконституционного, по его мнению, закона на основе непосредственно действующих норм Конституции Российской Федерации".
Полагаю, что прямо не соответствует Конституции РФ и следующий вывод Конституционного Суда РФ: "Обращение в Конституционный Суд Российской Федерации обязательно и в тех случаях, когда суд при рассмотрении конкретного дела приходит к выводу о неконституционности закона, который принят до вступления в силу Конституции Российской Федерации...". В соответствии с пунктом вторым раздела второго "Заключительных и переходных положений" Конституции РФ "законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, применяются в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации". Считаю, что формула Конституции РФ вполне определенна: правоприменители прямо не применяют нормативные правовые акты, принятые до 25 декабря 1993 г. и не соответствующие Конституции РФ. Иной вывод, по-моему, не только теоретически не состоятелен, опровергается современной реальной правоприменительной практикой, но и не основан на простых жизненных реалиях: огромном количестве нормативных правовых актов, не соответствующих Конституции РФ, и сравнительно небольшом количестве судей Конституционного Суда РФ (19 судей).
В связи с изложенными доводами нельзя согласиться и с другим бездоказательным выводом Конституционного Суда РФ: "Обязанность судов в случаях, если они приходят к выводу о неконституционности закона, для официального подтверждения его неконституционности обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации не ограничивает непосредственное применение ими Конституции Российской Федерации".
Полагаю, не основан на общей теории права и Конституции РФ и следующий вывод Конституционного Суда РФ: "Устранение неконституционного закона из системы правовых актов не может быть достигнуто ни путем разрешения дел... ни путем разъяснений по вопросам судебной практики, которые... дают Пленумы Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Последние не праве определять какой-либо иной порядок обеспечения непосредственного применения Конституции Российской Федерации при разрешении конкретных дел, чем предусмотренный ею, а также федеральным конституционным законом".
Прежде всего необходимо отметить, что в общей теории права принято применять два понятия - "устранение коллизий" и "преодоление коллизий". Если первым вправе заниматься прежде всего законодательные органы государственной власти, то преодолевать коллизии нормативных правовых актов вправе и правоприменители для каждого конкретного случая. Кроме того, в соответствии со статьями 126 и 127 Конституции РФ Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ дают "разъяснения по вопросам судебной практики", т.е. вправе толковать применяемые судами нормативные правовые акты, в частности, Конституцию РФ.
Конституционный Суд РФ оставил открытым и вопрос о нормативных правовых актах субъектов Российской Федерации. С одной стороны, право соотносить нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации с их конституциями (уставами) действительно принадлежит конституционным (уставным) судам субъектов Российской Федерации. С другой стороны, слушатели академии на занятиях постоянно задают справедливый вопрос: какой суд вправе рассматривать спор о соответствии данных актов Конституции РФ?
Конституционный Суд РФ, выполнив фактически функцию законодателя и отложив решение данного и подобных вопросов на неопределенное время, ответил только на другой вопрос: "статьи 76, 118, 120, 125, 126, 127 и 128 Конституции РФ не исключают права законодателя специально предусматривать осуществление судами общей юрисдикции и арбитражными судами в порядке административного судопроизводства полномочий по проверке соответствия перечисленных в статье 125 (пункты "а" и "б" части 2) нормативных актов ниже уровня федерального закона иному, имеющему большую юридическую силу акту, кроме Конституции РФ. Однако признание недействующими названных в статье 125 Конституции РФ актов ниже уровня федерального закона невозможно вне четкой регламентации принятия таких решений".
В то же время в реальной практике постоянно возникает не разрешенный Конституционным Судом РФ вопрос: кто может признавать нормативные правовые акты, не перечисленные в статье 125 Конституции РФ, не соответствующими Конституции РФ? Действительно, с одной стороны, согласно Конституции РФ каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (ст. 46); человек, его права и свободы являются высшей ценностью, признание, соблюдение и защита прав человека и гражданина - обязанность государства (ст. 2); Конституция РФ и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации (ст. 4); права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18). С другой стороны, в устаревших федеральных законах имеется множество пробелов, отсутствуют специальные процедуры признания нормативных правовых актов не соответствующими Конституции РФ.
Согласно статье 24 АПК РФ, Высший Арбитражный Суд РФ действительно может рассматривать лишь дела о признании недействительными только ненормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ. В то же время к компетенции Верховного Суда РФ относится оспаривание нормативных актов федеральных министерств и ведомств, касающихся прав граждан (ст. 116 ГПК РСФСР). Полагаю, в этих случаях суд может и должен соотносить данные акты в том числе с Конституцией РФ. Но как быть в иных случаях, прямо законом не предусмотренных? Ответ на данный вопрос, во-первых, можно найти в Конституции РФ: Верховный Суд Российской Федерации "является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции" (ст. 126); "каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод" (ст. 46). Отсюда, по-моему, можно сделать несколько выводов. Первый - если права и свободы граждан нарушены нормативным правовым актом, то они должны быть защищены судом; второй - поскольку Конституционный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ являются специализированными судами и имеют строго фиксированную законом компетенцию, постольку все остальные споры должны разрешать общие суды. В противном случае права и свободы граждан не будут защищены судом. Думаю, такой вывод основан и на статье 10 Конституции РФ, предусматривающей разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, которое предполагает, в частности, контроль судов за всеми, а не только некоторыми нормотворческими органами.
Наконец, считаю, что такой вывод можно сделать и на основе анализа статьи 3 Федерального закона "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", в соответствии с которой суды рассматривают жалобы на любые действия (решения), нарушающие права и свободы граждан, кроме действий (решений), проверка которых отнесена законодательством к исключительной компетенции Конституционного Суда РФ; действий (решений), в отношении которых законодательством предусмотрен иной порядок судебного обжалования.
Согласно части 2 статьи 125 Конституции РФ с запросами о соответствии Конституции РФ указанных ниже нормативных правовых актов могут обращаться только строго установленные субъекты - Президент РФ, Совет Федерации, Государственная Дума, одна пятая членов Совета Федерации или депутатов Государственной Думы, Правительство РФ, Верховный Суд РФ, Высший Арбитражный Суд РФ, органы законодательной власти субъектов Российской Федерации. Вместе с тем на практике возник принципиальный вопрос: если указанные органы и лица не обращаются в суд, то может ли гражданин, считающий, что его права и свободы нарушены нормативными правовыми актами, названными в статье 125 Конституции РФ, обратиться в суд? И если да, то в какой? В самой общей форме ответ имеется в части 2 статьи 46 Конституции Российской Федерации: "решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд". Характерно, что каких-либо изъятий из общего правила судебной защиты прав и свобод граждан Конституция не содержит. В то же время Конституция РФ и не определяет суды, рассматривающие данные жалобы граждан. А в соответствии с ГПК РСФСР споры с участием граждан рассматривают общие суды.
Гражданин, основываясь на части 2 статьи 46, статье 120 Конституции РФ, статье 12 ГК РФ, во-первых, может обращаться в суд с иском о неприменении судом акта государственного или иного органа, противоречащего Конституции РФ и федеральному закону. Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа Конституции РФ и федеральному закону, должен не применять спорный акт и принять решение в соответствии с Конституцией РФ и федеральным законом. В то же время оспоренный нормативный правовой акт в этом случае не признается судом не соответствующим Конституции РФ и федеральным законам, продолжает действовать и может применяться в дальнейшем другими правоприменителями, нарушая права и свободы иных граждан.
Посмотрим, в каком направлении развивается практика Верховного Суда РФ. Так, Президиум Верховного Суда РФ 5 февраля 1997 г. удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, указав, что признание судом права субъекта Российской Федерации на введение лицензирования отдельного вида деятельности, не предусмотренного к лицензированию законодательными актами Российской Федерации, противоречит действующему законодательству (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. N 5. С. 1 - 2). Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 18 февраля 1997 г. оставила в силе решение суда, в соответствии с которым постановление краевого Законодательного Собрания в части централизации на краевом уровне средств государственного фонда занятости населения, формируемых в городах и районах края, обоснованно признано судом недействительным (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. N 8. С. 2 - 3). Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 26 августа 1997 г. отменила решение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда, указав, что решение суда об отказе в признании недействительными нормативных актов исполнительной власти субъекта Федерации о блокировке колес автомобилей и принудительной эвакуации транспортных средств отменено как вынесенное с нарушением норм материального права (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. N 2. С. 3 - 4).
Применение нормативных правовых актов традиционно рассматривается по методу логического умозаключения - силлогизма, в котором роль большей посылки играет норма, а меньшей - казус, и характеризуется подведением конкретных общественных отношений под абстрактные правовые нормы. Однако такая позиция не отражает всей подлинной глубины и многогранности творческой деятельности правоприменителей. Анализируя применение нормативных правовых актов с позиции системного анализа, следует рассматривать взаимоотношения между правотворческими и правоприменительными органами не только с точки зрения "сдержек и противовесов", но и взаимодействия, взаимодополнения, известной "саморегуляции" и влияния правоприменителей на правообразование в процессе применения норм с целью не только разрешения конкретного спора, но и развития права, достижения "подвижного равновесия". В качестве объективно необходимых "механизмов саморегуляции" правоприменительной деятельности можно назвать преодоление коллизий нормативных правовых актов, их толкование, применение относительно определенных правовых норм, преодоление пробелов в праве.
Прямое применение Конституции РФ - частный случай "саморегуляции", преодоления коллизий правовых норм. По общему правилу преодоления иерархических коллизий, приоритет имеет норма, имеющая более высокую юридическую силу. Думаю, у нас нет убедительных теоретических оснований для оспаривания вывода о том, что Конституция РФ, имеющая верховенство над другими нормативными правовыми актами, должна применяться правоприменителями непосредственно (прямо) в процессе правоприменения.
Проблема толкования нормативных правовых актов имеет свою историю. Показательно, что в авторитарных государствах, на первый взгляд, чисто юридическая проблема толкования нормативных правовых актов перерастала в серьезную политическую задачу, решая которую властвующие лица обеспечивали проведение своей воли. С этой целью правом обязательных разъяснений законов они наделяли строго определенных должностных лиц. В Риме, например, имелось специальное сословие истолкователей (interpretos). Их задача состояла в применении закона "толком". В ряде государств толковать законы мог только один человек. Так, император Юстиниан запретил толковать законы всем, кроме себя. Поэтому можно сделать вывод: о степени демократичности государства и свободы его граждан, в частности, можно судить и в зависимости от того, кому дозволено толковать законы. В этой связи считаю, что толкование нормативных правовых актов как их уяснение и разъяснение присущи не только правотворческому, но и правоприменительному процессу. В то же время толкование нормативных правовых актов как их уяснение более характерно для правоприменения, а обязательное толкование как разъяснение - для правотворчества. Полагаю, что суд, являющийся по своей правовой природе прежде всего правоприменительным органом, призванным рассматривать споры, может иметь право только необязательного толкования нормативных правовых актов лишь для данного конкретного дела (ad hoc), правом же обязательного толкования (разъяснения) могут быть наделены только органы, принявшие нормативный правовой акт (аутентичное толкование). В противном случае правоприменительный орган в конечном итоге будет фактически выполнять несвойственные ему правотворческие функции. Последнее подтверждается и реальной практикой Конституционного Суда РФ.
Пробелы в нормативных правовых актах могут устраняться только правотворческими органами. Вместе с тем преодоление пробелов в нормативных правовых актах происходит в правоприменительном процессе. Преодоление пробелов в таких актах неизбежно изменяет характер деятельности правоприменителей, которые, во-первых, должны выработать правоположение (обыкновение) на основе правовых норм данной или смежных отраслей законодательства, его общего смысла и принципов; во-вторых, - применить выработанное ими правоположение (обыкновение).
Важнейшее теоретическое и практическое значение имеют вопросы, связанные со способами преодоления пробелов в нормативных правовых актах. На мой взгляд, теоретически более обоснованную позицию занимает В.Н. Карташов, называющий три способа преодоления пробелов в нормативных правовых актах: аналогия закона, межотраслевая аналогия закона и аналогия права (Карташов В.Н. Применение права. 1980. С. 29 - 31). Разрешать в суде споры по аналогии позволяет понимание относительной повторяемости, взаимозависимости и взаимосвязанности общественных отношений. В логике аналогий называют умозаключение, в котором от сходства предметов в одних признаках делается вывод о сходстве этих предметов в других признаках. Следовательно, суть применения нормативных правовых актов по аналогии состоит в выработке правоположения (обыкновения), в соответствии с которым в результате сходства в одних признаках общественных отношений делается вывод о возможности их регулирования подобным образом. Выработанное правоприменение носит не обязательный, а лишь возможный характер и может применяться в других случаях только в случае его убедительности и аргументированности.
При таком подходе теоретически обоснованно и практически необходимо установление судебного контроля по аналогии за всеми без какого-либо исключения нормативными правовыми актами ("нормоконтроля") до определения федеральным конституционным законом видов нормативных правовых актов, подлежащих проверке судами, правил о предметной, территориальной и инстанционной подсудности таких дел, субъектов, управомоченных обращаться в суд, и т.п. Руководствоваться здесь следует общим смыслом Конституции РФ (разрешение и взаимное сдерживание (контроль) законодательных, исполнительных и судебных органов государственной власти; судебная защита прав и свобод граждан, в том числе и от решений и действий (или бездействия) всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц).
Как представляется, действенной защиты прав граждан и юридических лиц можно добиться, лишь обеспечив прямое (непосредственное) применение Конституции РФ всеми правоприменителями в процессе разрешения конкретных дел и установив реальный контроль судов за всеми без исключения нормотворческими органами.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ

"КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принята всенародным голосованием 12.12.1993)
"ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 11.06.1964)
ЗАКОН РФ от 27.04.1993 N 4866-1
"ОБ ОБЖАЛОВАНИИ В СУД ДЕЙСТВИЙ И РЕШЕНИЙ, НАРУШАЮЩИХ ПРАВА И
СВОБОДЫ ГРАЖДАН"
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КОНСТИТУЦИОННЫЙ ЗАКОН от 21.07.1994 N 1-ФКЗ
"О КОНСТИТУЦИОННОМ СУДЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(одобрен СФ ФС РФ 12.07.1994)
"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)"
от 30.11.1994 N 51-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 21.10.1994)
"АРБИТРАЖНЫЙ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
от 05.05.1995 N 70-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 05.04.1995)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КОНСТИТУЦИОННЫЙ ЗАКОН от 31.12.1996 N 1-ФКЗ
"О СУДЕБНОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(одобрен СФ ФС РФ 26.12.1996)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 N 19-П
"ПО ДЕЛУ О ТОЛКОВАНИИ ОТДЕЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ СТАТЕЙ 125, 126 И 127
КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 N 8
"О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРИМЕНЕНИЯ СУДАМИ КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРАВОСУДИЯ"
Российская юстиция, NN 9, 10, 1998

Конституция современного демократического государства должна обла­дать одним важным свойством: она должна быть актомпрямого действия.

Практическое значение прямодействия конституции состоит в том, что у гражданина непосредственно на основе конституционных норм возникают права, за защитой которых он имеет право обратиться в суд, ссылаясь исклю­чительно на статью конституции, а суд не вправе отказать в рассмотрении де­ла, ссылаясь на то, что нет конкретизирующих данную норму законов или подзаконных актов. Таким образом,прямодействие конституции означает, что органы государства обязаны рассматривать нормы конституции в качест­ве непосредственной нормативной основы правоприменения и использовать их для разрешения конкретных дел.

Нормативным актом прямого действия является и Конституция Россий­ской Федерации, принятая путем референдума в декабре 1993 г. Часть 1 ст. 15 в ней гласит: «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридиче­скую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации». В предыдущих конституциях России такой записи не было. Она означает, что новая Конституция Российской Федерации - не торжественная декларация, а полноценно действующий нормативно-правовой акт, нормы которого можно использовать для решения конкретных споров, рассмотре­ния жалоб и заявлений граждан, то есть для разрешения дел по существу.

Прямое действие Конституции - большое завоевание демократической России, не менее важное, чем, например, частная собственность или свобода массовой информации. При этом, конечно, нужно понимать, что прямое действие Конституции - это не просто изменение принципа действия Основ­ного Закона путем росчерка пера законодателя, а следствие глубоких соци­ально-экономических преобразований, становления гражданского общества.

В ст. 18 Конституции сказано: «Права и свободы человека и гражданина яв­ляются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». В то же время прямодействие Конституции, обязывающее органы государства использовать ее нормы в качестве непосредственной нормативной основы правоприменения, имеет отношение не только к правам граждан, но и означает, что государство получает возможность непосредственно на основе норм Конституции в рамках применения права предпринимать властно-принудительные действия в целях восстановления конституционного порядка, сохранения своей целостности, ликвидации незаконных вооруженных формирований и т.п. Проф. А.Б. Венгеров справедливо замечает, что государственный орган, используя свойство не­посредственного действия конституционной нормы, может на ее основе запус­тить соответствующий принудительный механизм, в том числе и «силовой»

Указание в Конституции на то, что она является актом прямого действия, дает основание сделать следующиевыводы:

1.Все нормы Конституции должны рассматриваться как нормы прямого действия: непрямое действие той или иной конституционной нормы должно рассматриваться как исключение и быть специально оговорено в самой Кон­ституции. Как это сделано, например, в ч. 2 ст. 47: «Обвиняемый в соверше­нии преступления имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях,предусмотренных федеральным законом».

2. Прямое действие Конституции не означает, что не должны принимать­ся конкретизирующие ее нормы и процедурные акты, необходимые для эф­фективной реализации ее норм. Напротив, все это предполагает сама приро­да Основного Закона. Другое дело, что отсутствие такого рода актов не должно объявляться причиной неприменения конституционных норм.

Обеспечение прямого действия Конституции - одна из главных задач орга­нов правосудия. Непосредственное применение конституционных норм в об­ласти прав и свобод граждан начал обеспечивать Конституционный Суд Рос­сийской Федерации. Пленум Верховного Суда в ряде постановлений дал разъяснения, основанные на приоритете конституционных норм, и ориенти­ровал суды на применение Конституции Российской Федерации как акта пря­мого действия при рассмотрении гражданских и уголовных дел. Так, 31 октяб­ря 1995 г. Пленум Верховного Суда принял Постановление «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуще­ствлении правосудия», в котором подчеркнул, что судам при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, иво всех необходи­мых случаях применять Конституцию Российской Федерации в качестве ак­та прямого действия.

Проф. А.Б. Венгеров называет формы, в которых органы государства, в том числе и органы правосудия, могут применять непосредственно Конституцию:

а) обособленно от других нормативных актов, со ссылкой на статьи Кон­ституции;

б) совместно с другими нормами иных нормативных актов;

в) для мотивировки своих решений, приговоров, когда им надо придать важное социальное звучание, объяснить цель своих конкретных актов право­применения.

Вопрос

Права граждан на обращения.

ПРАВО ГРАЖДАН НА ОБРАЩЕНИЯ - гарантированная Конституцией РФ возможность граждан обратиться лично либо через своего законного представителя, а также направлять коллективные обращения в государственные органы, органы местного самоуправления и должностным лицам. Граждане имеют право лично, а также через своего законного представителя на предприятии, в учреждении, организации независимо от форм собственности обращаться в государственные органы и органы местного самоуправления, к их руководителям и должностным лицам, депутатам законодательных (представительных) органов и органов местного самоуправления, государственным и муниципальным служащим.

Термин "обращения" носит обобщающий характер, объединяя изложенные в письменной или устной форме предложения, заявления, ходатайства или жалобы гражданина. Особым видом обращений граждан в судебные органы в форме обжалования является обращение за судебной защитой, а также обращение в Конституционный Суд РФ с конституционной жалобой. Обращения граждан рассматриваются государственными органами и должностными лицами в соответствии с их своей компетенцией. Порядок рассмотрения предложений, заявлений, жалоб граждан регулируется Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1968 г. "О порядке рассмотрения предложений, заявлений и жалоб граждан" (с изм. и доп.). Соответственно этому акту поступившие жалобы, заявления рассматриваются в течение одного месяца или 15 дней, если для рассмотрения таких обращений граждан не требуется специальная проверка. Органы и должностные лица, к ведению которых не относится решение вопросов, поставленных в обращениях граждан, направляют обращения (как правило, не позднее чем в 7-дневный срок) в органы, которым подведомственны данные вопросы, извещая об этом граждан, подавших заявления. При этом запрещается направлять на рассмотрение жалобы тем органам и должностным лицам, решения и действия (бездействие) которых обжалуются.

Адресатами предложений, заявлений, ходатайств граждан являются те органы и должностные лица, к непосредственному ведению которых данные обращения относятся. Жалобы подаются также в те органы и тем должностным лицам, которым непосредственно подчинены органы и должностные лица, чьи действия обжалуются, а также в иные специально образуемые органы, Уполномоченному по правам человека в РФ. Законодательство запрещает анонимные обращения, заявления и жалобы. Право на обращения включает в себя возможность коллективных обращений (петиций) - предложений по улучшению работы государственных органов, требования отмены несправедливых актов, протестов против действий властей и др. Посредством обращений граждане оказывают давление на властные структуры, осуществляют общественный контроль за ними. Таким образом разрешаются многие социальные конфликты, предупреждаются акты массового недовольства людей. Организационное обеспечение работы по рассмотрению обращений граждан, адресованных Президенту РФ, Правительству РФ, федеральным министерствам и Администрации Президента РФ, возложено на Управление Президента РФ по работе с обращениями граждан.