Творчество друниной в военные годы. Друнина юлия владимировна - чтобы помнили

Поэтесса

Я только раз видала рукопашный,

Раз — наяву и тысячу — во сне.

Кто говорит,

что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Именно эти строки принесли ей самую большую известность.

Юлия Друнина родилась 10 мая 1924 года в семье учителя истории Владимира Друнина и его жены Матильды.

Школьницей она посещала литературную студию, много читала - «от Лидии Чарской до “Одиссеи” Гомера. Писала стихи…». В конце 30-х годов стала победительницей в конкурсе на лучшее стихотворение. Его опубликовали в «Учительской газете» и передали по радио. Переломным событием в жизни Юлии стал 1941 год - окончание школы и начало Великой Отечественной войны.

Юлия в семнадцатилетнем возрасте работала на строительстве оборонительных сооружений в народном ополчении под Можайском, а позже записалась в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста), стала санитаркой в глазном госпитале, а потом, вопреки воле родителей стала санинструктором в пехотном полку.

Выйдя с остатками армии из окружения, Юля вернулась в Москву, а ее семья перебралась подальше от фронта - в Сибирь, но Юля вернулась на фронт и попала в пехоту, на передовую. «Подстриженная под мальчишку, была похожа я на всех», - вспомнит она много позже. А ее стихи о войне будут внешне просты и сдержаны, но за каждым словом открывается бездна чувств.

Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу…

После тяжелого ранения в 1943 году, когда осколок прошел в двух миллиметрах от сонной артерии, Юлия вновь возвращается на фронт. Она становится курсантом Школы младших авиаспециалистов (ШМАС), после окончания которой получает направление в штурмовой полк на Дальнем Востоке. Получив сообщение о смерти отца, она поехала на похороны по увольнению, но оттуда не возвращается в свой полк, а едет в Москву, где в Главном управлении ВВС, получает справку, что отстала от поезда, и едет на западный фронт. В Гомеле Юлия Друнина получила направление в 218-ю стрелковую дивизию.

Она была награждена медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды - это было справедливое признание ее заслуг.

Она снова была ранена. После выздоровления неудачно пыталась поступить в Литературный институт. Она вернулась в самоходный артполк, получила звание «старшина медслужбы», воевала в Белорусском Полесье, затем в Прибалтике. Была контужена, и 21 ноября 1944 года признана негодной к несению военной службы.

Пока Советская Армия продолжала освобождать от фашистов города, Юлия в 1944 году в декабре снова пришла в Литературный институт, и в середине учебного года стала посещать лекции. «И никогда я не сомневалась, что буду литератором. Меня не могли поколебать ни серьезные доводы, ни насмешки отца, пытающегося уберечь дочь от жестоких разочарований. Он-то знал, что на Парнас пробиваются единицы...»

В Литинституте Юлия знакомится со своим будущим мужем Николаем Старшиновым.

Возвратившись с фронта в сорок пятом,
Я стеснялась стоптанных сапог
И своей шинели перемятой,
Пропыленной пылью всех дорог.

«Мы встретились в конце 1944 года в Литературном институте им. А. М. Горького. После лекций я пошел ее провожать. Она, только что демобилизованный батальонный санинструктор, ходила в солдатских кирзовых сапогах, в поношенной гимнастерке и шинели. Ничего другого у нее не было.

Мы были студентами второго курса, когда у нас родилась дочь Лена. Ютились в маленькой комнатке, в общей квартире, жили сверхбедно, впроголодь.

В быту Юля была, как впрочем, и многие поэтессы, довольно неорганизованной. Хозяйством заниматься не любила. По редакциям не ходила, даже не знала, где многие из них находятся, и кто в них заведует поэзией. Лишь иногда, услышав, что я или кто-то из студентов собирается пойти в какой-нибудь журнал, просила: «Занеси заодно и мои стихи…»

Однажды я провожал ее (мы еще встречались) и мы зашли к ней домой. Она побежала на кухню и вскоре принесла мне тарелку супа. Суп был сильно пересолен, имел какой-то необычный темно-серый цвет. На дне тарелки плавали мелкие кусочки картошки. Я проглотил его с большим удовольствием. Только через пятнадцать лет, когда мы развелись и пошли после суда в ресторан — обмыть эту процедуру, она призналась, что это был вовсе не суп, а вода, в которой ее мать варила картошку «в мундирах». А Юля, не зная этого, подумала, что это грибной суп.

Я спросил:

— Что же ты сразу не сказала мне об этом?

— Мне было стыдно, и я думала, что, если ты узнаешь это, у нас могут испортиться отношения.

Смешно, наивно, но ведь и трогательно…»

В начале 1945 года в журнале «Знамя» была напечатана подборка стихов Юлии Друниной, в 1948 году — сборник стихов «В солдатской шинели». В марте 1947 года Друнина приняла участие в 1-м Всесоюзном совещании молодых писателей, была принята в Союз писателей, что поддержало её материально и дало возможность продолжать свою творческую деятельность. Институт Юлия Друнина закончила только в 1952 году, пропустив несколько лет из-за рождения дочери Елены. Стихов в тот период она не писала.

На протяжении всего творчества Друнину будут относить к военному поколению. При всем обаянии и красоте (Юлию Друнину сравнивали с Любовью Орловой), у нее был бескомпромиссный и жесткий характер.

Я порою себя ощущаю связной
Между теми, кто жив
И кто отнят войной…

В 1955 году вышел сборник «Разговор с сердцем», в 1958 — «Ветер с фронта», в 1960 — «Современники», и в этом же году распался ее брак с Николаем Старшиновым. В 1963 году вышел новый сборник ее стихов «Тревога». В 1967 году она побывала в Германии, в Западном Берлине. Во время поездки по ФРГ её спросили: «Как Вы сумели сохранить нежность и женственность после участия в такой жестокой войне?» Она ответила: «Для нас весь смысл войны с фашизмом именно в защите этой женственности, спокойного материнства, благополучия детей, мира для нового человека».

В 1970-е годы выходят новые сборники ее стихов: «В двух измерениях», «Я родом из детства», «Окопная звезда», «Не бывает любви несчастливой» и другие. В 1980 году — «Бабье лето», в 1983 — «Солнце — на лето». Среди немногих прозаических произведений Друниной — повесть «Алиска» (1973), автобиографическая повесть «С тех вершин…» (1979), публицистика.

Теперь не умирают от любви.
Насмешливая, трезвая эпоха...
Лишь падает гемоглобин в крови,
Лишь без причины человеку плохо...

Теперь не умирают от любви
Лишь сердце что-то барахлит ночами,
Но неотложку, мама, не зови,
Врачи пожмут беспомощно плечами:
Теперь не умирают от любви.

На стихи Юлии Друниной Александра Пахмутова написала песни «Походная кавалерийская» и «Ты — рядом».

Ее вторым мужем стал кинорежиссёр, сценарист, актёр и телеведущий Алексей Яковлевич Каплер.

Эльдар Рязанов в интервью рассказывал:

«У меня были свои счёты к Каплеру, он ни разу не позвал меня в свою «Кинопанораму», хотя я снял неплохие фильмы к тому времени. На премьере «Иронии судьбы», когда весь зал смеялся, вздыхал, плакал, Каплер и Друнина в середине фильма встали и ушли. Так что я не любил его, не любил Друнину, которая была одним из руководителей Союза писателей, сидела в президиумах. Но для меня, когда я узнал историю их жизни, стало принципиальным сделать картину о любви. Это была история Ромео и Джульетты, уже немолодых, но абсолютно прекрасных…

Они познакомились на сценарных курсах при Союзе кинематографистов в 1954 году — Друниной было 30, а Каплеру 50. А в 1960 году она расстаётся с Николаем Старшиновым, прожив в браке пятнадцать лет. Они расстались, сумев, несмотря ни на что, остаться друзьями».

А всё равно

Меня счастливей нету,

Хотя, быть может,

Завтра удавлюсь…

Я никогда

Не налагала вето

На счастье,

На отчаянье,

На грусть.

Я ни на что

Не налагала вето,

Я никогда от боли не кричу.

Пока живу — борюсь.

Меня счастливей нету,

Меня задуть

Не смогут, как свечу.

В присутствии Друниной мало кто осмеливался безнаказанно бросить тень на священную память о прошлом. Когда в конце 80-х годов ветераны войн, и военнослужащие начали испытывать несправедливое отношение к себе со стороны государства, Друнина пыталась отстаивать честь и достоинство военнослужащих, и в 1990 году баллотируется и избирается в Верховный Совет СССР. Позже, разочаровавшись в полезности этой деятельности и поняв, что сделать ничего существенного не сможет, она перестала ходить на заседания, и вышла из депутатского корпуса.

И откуда вдруг берутся силы
В час, когда в душе черным-черно?..
Если б я была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки в сорок первом.
Помнишь? Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки, раны, пепелища…
Память, душу мне войной не рви!
Только времени не знаю чище
И острее к Родине любви.
Лишь любовь давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я не верила в Россию,
То она не верила б в меня.

* * *

Мне близки армейские законы,
Я недаром принесла с войны
Полевые мятые погоны
С буквой «Т» - отличьем старшины.
Я была по-фронтовому резкой,
Как солдат, шагала напролом,
Там, где надо б тоненькой стамеской,
Действовала грубым топором.
Мною дров наломано немало,
Но одной вины не признаю:
Никогда друзей не предавала -
Научилась верности в бою.

Для Друниной оказалось страшным шоком крушение целого мироздания, под обломками которого оказались погребенными идеалы всего ее поколения.

В августе 1991 года Юлия Друнина вместе с другими россиянами защищала Белый дом. А через три месяца ушла из жизни добровольно.

Вспоминает Л. Грач:

«Она, как и многие в те дни, не смогла смириться с происходящим. Открыла в своём гараже, где у неё стоял „москвич“, выхлопную трубу и задохнулась. Нашли её предсмертную записку, где она просила похоронить её возле мужа, известного драматурга Алексея Каплера, кстати, киевлянина по рождению. В своё время Друнина и Каплер отдыхали в Коктебеле и ходили по 25 километров в Старый Крым. Наверное, поэтому Друнина похоронила его на Старокрымском кладбище».

Оставила предсмертную записку зятю: «Андрюша, не пугайся. Вызови милицию и вскройте гараж».

Она оставила около десяти писем родным, знакомым, в них никого не винила и покончила с собой 21 ноября 1991 года.

«… Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл… А я к тому же потеряла два своих главных посоха — ненормальную любовь к старокрымским лесам и потребность «творить». Оно и лучше уйти физически не разрушенной, душевно не состарившейся, по своей воле. Правда, мучает мысль о грехе самоубийства, хотя я, увы, не верующая. Но если Бог есть, он поймет меня. 20.11.91»

Из стихотворения «Судный час»:

Покрывается сердце инеем -
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока -
Я таких не встречала глаз.

Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещенная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы, -
За избранных
Удержать над обрывом Русь.

Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть.

Из воспоминаний Николая Старшинова:

«Меня и нашу дочь Лену неоднократно спрашивали о причине, вызвавшей ее добровольный уход из жизни. Односложного ответа на этот вопрос нет. Причин много…

Она никак не хотела расстаться с юностью. Наивно, но она была категорически против, чтобы в печати появлялись поздравления с ее юбилеем, поскольку там указывался возраст. Она хоть на год, но старалась отодвинуть год своего рождения. Мало того, ей не хотелось, чтобы внучка называла ее бабушкой. И уйти из жизни она хотела не старой и беспомощной, но еще здоровой, сильной и по-молодому красивой.

Она была незаурядной личностью и не могла пойти на компромисс с обстоятельствами, которые были неприемлемы для ее натуры и сильнее ее. И смириться с ними она не могла.

Одно из последних стихотворений она начала так: «Безумно страшно за Россию…»

Она как кровную обиду переживала постоянные нападки на нашу армию. И немедленно вступала в яростные споры, защищая ее.

Хорошо зная ее нелюбовь и даже отвращение ко всякого рода заседаниям и совещаниям, я был удивлен, что она согласилась, чтобы ее кандидатуру выдвинули на выборах депутатов Верховного Совета СССР. Я даже спросил ее: зачем?

— Единственное, что меня побудило это сделать, — желание защитить нашу армию, интересы и права участников Великой Отечественной войны.

Когда же она поняла, что ничего существенного для этого сделать невозможно, перестала ходить на заседания Верховного Совета, а потом и вышла из депутатского корпуса…

О ее душевном состоянии лучше всего говорит одно из писем, написанных перед уходом из жизни: «…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…»

Я знаю, что Алексей Яковлевич Каплер (второй муж Друниной) относился к Юле очень трогательно — заменил ей и мамку, и няньку, и отца. Все заботы по быту брал на себя. Но после смерти Каплера, лишившись его опеки, она, по-моему, оказалась в растерянности. У нее было немалое хозяйство: большая квартира, дача, машина, гараж — за всем этим надо было следить, поддерживать порядок. А этого делать она не умела, не привыкла. Ну и переломить себя в таком возрасте было уже очень трудно, вернее — невозможно.

Вообще она не вписывалась в наступавшее прагматическое время, она стала старомодной со своим романтическим характером».

Текст подготовлен по материалам:

Материалы сайта Википедия

Материалы сайта www .drunina.ouc.ru

Статья Татьяны Пантюховой «Связные»

Воспоминания бывшего мужа Юлии Друниной Николая Старшинова

Юлия Владимировна Друнина родилась 10 мая 1924 года в Москве в учительской семье. Отец - историк и педагог Владимир Павлович Друнин (1879-1942), работал учителем истории в 1-й московской спецшколе ВВС; мать - Матильда Борисовна Друнина (1900-1983), работала в библиотеке и давала уроки музыки. Жили в коммуналке, бедно.

С 1931 Юля училась в московской школе № 131, где преподавал её отец. С детства она любила читать и не сомневалась, что будет литератором. В 11 лет начала писать стихи. Посещала литературную студию при Центральном Доме Художественного воспитания детей, помещавшуюся в здании Театра юного зрителя. В конце 1930-х участвовала в конкурсе на лучшее стихотворение. В результате, стихотворение «Мы вместе за школьной партой сидели…» было напечатано в «Учительской газете» и передано по радио.

В 1941 из 10-го класса средней школы ушла на фронт, была санинструктором, дважды ранена, награждена орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу», демобилизована по ранению в конце 1944 .

В Литературном институте в конце 1944 Юлия Друнина познакомилась со своим однокурсником, фронтовиком, комиссованным по ранению, и начинающим поэтом Николаем Старшиновым. Вскоре они поженились. В 1946 родилась дочь Елена. Молодая семья ютилась в маленькой комнатке, в общей квартире, жили сверхбедно, впроголодь.

В 1952 окончила Литературный институт им. М. Горького. В 1954 Юлия Друнина поступила на сценарные курсы при Союзе кинематографистов. Здесь она познакомилась с известным киносценаристом Алексеем Яковлевичем Каплером. Любовь вспыхнула сразу, но ещё шесть лет Юлия боролась с этим чувством, сохраняя верность мужу, пытаясь сохранить семью. В 1960 Друнина всё-таки рассталась с Николаем Старшиновым и, забрав с собой дочку, ушла к Каплеру, который также развёлся. Супружество Каплера и Друниной, продлившееся 19 лет, было очень счастливым. Юлия посвятила мужу, своей любви к нему, огромное количество стихов - хотя и меньше, чем о войне, но больше, чем о чём бы то ни было другом. Смерть Каплера в 1979 так и осталась для Друниной невосполнимой утратой.

Первый сборник стихов «В солдатской шинели» вышел в 1948 . За ним последовали: «Стихи» (1952 ), «Разговор с сердцем» (1955 ), «Ветер с фронта» (1955 ), «Современники» (1960 ), «Тревога» (1963 ), «Страна юность» (1966 ), «В двух измерениях» (1970 ), «Не бывает любви несчастливой» (1973 ), «Окопная звезда» (1975 ), «Солнце - на лето» (1983 ), «Это имя...» (1984 ), «Метель» (1988 ) и др.

Пережитое на великой войне стало отправной точкой в развитии поэтического мировосприятия Друниной и сквозной темой ее лирики. Но и в суровых условиях фронтовой жизни, находясь постоянно в смертельной опасности, Друнина остается женственной в своих чувствах и переживаниях, и эта женственность, не только сохраненная, но и обострившаяся в условиях передовой линии фронта, помогла ей несомненно быть не только самоотверженной сестрой милосердия, но и стать замечательной поэтессой.

Лирическая героиня (а лучше сказать - сама Друнина, потому что в ее лирических переживаниях нет ничего придуманного и условно-обобщенного, как нередко бывает у других лирических героев) на войне впервые испытала и поэтически, несмотря на экстремальные условия, пережила чувство любви. «Ко мне в окоп сквозь минные разрывы / Пришла твоя любовь. / Не знала я, что можно стать счастливой / У дымных сталинградских берегов», - признается она в одном стихотворении. О такой любви редко когда было сказано в отечественной, в мировой поэзии. Именно на передовой у Друниной сложилась убежденность, которую она пронесла через всю свою жизнь: любовь может быть взаимной и безнадежной, краткой и длительной, легкой и трудной, но «не бывает любви несчастливой», ибо переживание любви, даже безответной, очищает, преображает и возвышает человека.

Другая «высокая точка отсчета» для Друниной - это рожденное на войне чувство солдатской дружбы, которое постоянно дает о себе знать в ее стихах и о фронтовых подругах и ровесницах («Зинка», «Однополчанке», «Званый обед», «Ты вернешься» и мн. др.), и о погибших на войне парнишках, и о ветеранах («Солдатские будни», «Не знаю, где я нежности училась...», «Встреча», «А годы, как взводы, идут в наступленье...» и др.). Здесь, говоря словами самой поэтессы, она выступает «связной / Между теми, кто жив и кто отнят войной». С глубоким проникновением в души и творчество поэтов своего поколения написаны ею стихи, посвященные памяти Вероники Тушновой, Сергея Орлова (цикл «Под сводами души твоей высокой») и Бориса Слуцкого («Наш комиссар»).

До конца своих дней Друнина оставалась чуткой к жизни своих соотечественников и своей родины, ко всему, что происходило в мире. Она с большими надеждами на лучшее будущее восприняла перестройку конца 1980-х, стала депутатом Верховного Совета СССР, много выступала в периодической печати не только со стихами, но и с публицистическими статьями, в которых с тревогой писала о том, как неоднозначно проходит перестройка, как у многих людей происходит девальвация высоко ценимых ею моральных и гражданских ценностей. Трагически был воспринят Друниной развал СССР. Личные утраты (смерть второго супруга, известного кинорежиссера А. Каплера) и крушение общественных идеалов послужило, судя по всему, основной причиной самоубийства Друниной 21 ноября 1991 года : она отравилась выхлопными газами автомашины в своем гараже. Такого ухода из жизни никто не ожидал от нее, привыкшей всегда и во всем бороться и стоять до конца. Однако ее самоубийство вряд ли можно рассматривать только как свидетельство ее бессилия перед чуждым ей поворотом событий. В последнее время она действительно чувствовала бессилие своего поэтического и публицистического слова перед неприемлемым для нее ходом событий, но не хотела покорно мириться с этим. В добровольном уходе Друниной из жизни следует, вероятно, видеть единственный оставшийся у нее, человека искреннего и благородного, человека-максималиста, способ протеста против совершающегося в мире. Гибель Друниной отозвалась глубокой скорбью в сознании соотечественников.

Как считается рейтинг
◊ Рейтинг рассчитывается на основе баллов, начисленных за последнюю неделю
◊ Баллы начисляются за:
⇒ посещение страниц, посвященных звезде
⇒ голосование за звезду
⇒ комментирование звезды

Биография, история жизни Друниной Юлии Владимировны

Семья, школьные годы

Родилась Юлия Владимировна Друнина 10-го числа в месяце мае в 1924 году в городе Москва. Её отец – Друнин Владимир Павлович – работал учителем истории, мать была учительницей музыки и библиотекарем, её звали Матильда Борисовна. Семья жила в коммуналке в центре Москвы. Юлия начала писать стихи в 11 лет, занималась в литературной студии. Впервые её школьные стихи были напечатаны в Учительской газете в 30-е годы.

Война, фронт

В конце 1941 года Друнина была направлена на работы по сооружению оборонительных укреплений и попала в окружение. На войне в окружении она встретила свою первую любовь. Это был комбат, который в скором времени погиб. Небольшая группа вышла из окружения, Друнина снова оказалась в Москве и была эвакуирована в город Заводоуралск вместе со школой отца. Отец перед эвакуацией перенёс инсульт, поэтому она ухаживала за ним. Отец Друниной скончался от второго удара в 1942 году.

Она нашла свой документ об окончании курсов медсестры и отправилась на фронт в действующие части Белорусского фронта. Юлия была тяжело ранена в 1943 году, стала инвалидом и её комиссовали. Затем она вернулась в Москву и пыталась поступить там в Литературный институт, однако её не приняли. Тогда она снова вернулась на фронт и воевала в Псковской области и Прибалтике. В 1944 году она была контужена и признана негодной к службе. Ей присвоили звание старшины медицинской службы и наградили медалью "За отвагу" и орденом Красной звезды.

Литературный институт, годы творчества

Выгнать её из Литературного института никто не решился, она пришла в институт и стала самовольно посещать занятия на первом курсе. Друнина познакомилась в институте с поэтом Николаем Константиновичем Старшиновым, они вскоре поженились. В 1946 году в семье родилась дочь Елена. Жили очень бедно, стихов Юлия не писала, институт временно оставила. Институт она закончила только в 1952 году. В 1947 году Юлию Друнину приняли в Союз писателей, начали выходить сборники её стихов. Первая подборка стихов о войне была напечатана в 1941 году. Сборники стихов один за другим выходили после 1948 года, когда была опубликована книга "В солдатской шинели". Основной темой её творчества стала фронтовая юность.

ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Личная жизнь, знакомство с Каплером

В 1960 году первая семья Друниной распалась. Когда её приняли в Союз писателей, она стала жить материально благополучно и получила возможность творчества. Она была красивой и очень обаятельной, за ней многие ухаживали из писателей и поэтов. Притязания она отвергала. Она стала ездить за границу, была в Германии (в ФРГ). Сборники продолжали выходить в 50-х годах, 60-х годах и в 1970-х годах. Вышло несколько прозаических произведений автобиографического характера, публицистика. В 1954 году Друнина училась на курсах сценаристов при Союзе кинематографистов. Она познакомилась на курсах с Каплером Алексеем Яковлевичем, известным сценаристом кино. Между ними вспыхнула любовь. Шесть лет Друнина боролась со своим чувством, сохраняла верность мужу. В 1960 году она всё-таки ушла от мужа к Каплеру, забрав дочку. В это время Каплер тоже развёлся со своей женой. Счастливое супружество продолжалось 19 лет. Друнина посвятила любви к Каплеру огромное количество стихов. Семью разрушила смерть Алексея Яковлевича в 1979 году, которую Друнина не пережила, это была невосполнимая утрата. Причиной самоубийства Друниной в 1991 году, как говорят, стала эта утрата и ещё крушение общественных идеалов, развал СССР.

Общественная деятельность

Юлия Друнина с большими надеждами приняла перестройку в конце 80-х годов. Она была избрана депутатом Верховного Совета СССР. Также Юлия много выступала в прессе с тревогами о крушении моральных ценностей и идеалов. Она защищала интересы и права участников войны как Великой Отечественной, так и участников войны в Афганистане. Друнина вышла из депутатского корпуса, поняв, что сделать ничего не сможет.

Самоубийство

Юлии Друниной не нравился мир дельцов "с железными локтями", она не нашла в себе сил для борьбы с этим новым миром. Своё самоубийство она объясняла в одном из писем, что для борьбы нужны люди более крепкие, чем она, имеющие "крепкий личный тыл". Друнина не могла долго расстаться с юностью, не хотела быть бабушкой и не разрешала внучке называть её бабушкой. Говорят, что она хотела остаться молодой и красивой. Также ходят слухи, что перед самоубийством она была влюблена в женатого человека, юриста, депутата, имя не называется. Она закрыла в своём гараже выхлопную трубу и задохнулась, это было 20-го числа в ноябре месяце 1991 года. В предсмертном стихотворении она вспомнила о том, что она крещёная, православная. Также оно намекало на возлюбленного Друниной с глазами "как у инока". Говорят и о том, что она не смогла справиться с большим хозяйством и бытом, который обеспечивал Каплер: большая квартира, дача, гараж, машина. Она не могла этим заниматься и оказалась очень старомодной, но жить по-другому не умела и не смогла. В стихотворении "Судный час" она молилась за тех, кто должен "удержать над обрывом Русь".

Поэтесса
Лауреат Государственной премии РСФСР имени М.Горького (1975, за книгу стихов «Не бывает любви несчастливой»)
Кавалер ордена Отечественной войны 1 степени (1985)
Кавалер ордена Трудового Красного Знамени
Кавалер ордена Красной Звезды
Кавалер ордена «Знак Почёта»
Награждена медалью «За отвагу»
Награждена медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Награждена Серебряной медалью имени А.А.Фадеева (1973)

Я только раз видала рукопашный,
Раз - наяву и тысячу - во сне.
Кто говорит,
что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

Именно эти строки принесли ей самую большую известность.

Юлия Друнина родилась 10 мая 1924 года в семье учителя истории Владимира Друнина и его жены Матильды.

Школьницей она посещала литературную студию и много читала. Писала стихи. В конце 1930-х годов Друнина стала победительницей в конкурсе на лучшее стихотворение. Его опубликовали в «Учительской газете» и передали по радио. Переломным событием в жизни Юлии стал 1941 год – в это время она окончила школу и началась Великая Отечественная война.

Юлия в семнадцатилетнем возрасте работала на строительстве оборонительных сооружений в народном ополчении под Можайском, а позже записалась в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста). Позже она стала санитаркой в глазном госпитале, а потом вопреки воле родителей стала санинструктором в пехотном полку.

Выйдя с остатками армии из окружения, Юля вернулась в Москву, а ее семья перебралась подальше от фронта – в Сибирь, но Юля вернулась на фронт и попала на передовую в пехоту. «Подстриженная под мальчишку, была похожа я на всех», – вспоминала она много позже. А ее стихи, написанные позже о войне, были внешне просты и сдержаны, но за каждым словом открывалась бездна чувств.

После тяжелого ранения в 1943 году, когда осколок прошел в двух миллиметрах от сонной артерии, Юлия вновь вернулась на фронт. Она стала курсантом Школы младших авиаспециалистов (ШМАС), после окончания которой получила направление в штурмовой полк на Дальнем Востоке. Получив сообщение о смерти отца, она поехала на похороны по увольнению, но оттуда не вернулась в свой полк, а поехала в Москву, где в Главном управлении ВВС, получила справку, что отстала от поезда, и поехала на западный фронт. В Гомеле Юлия Друнина получила направление в 218-ю стрелковую дивизию.

За участие в военных действиях она была награждена медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды – это было справедливое признание ее заслуг.

Она снова была ранена. После выздоровления Друнина неудачно пыталась поступить в Литературный институт. Позже она вернулась в самоходный артполк, получила звание «старшина медслужбы», воевала в Белорусском Полесье, а затем в Прибалтике. Она была контужена, и 21 ноября 1944 года признана негодной к несению военной службы.

Пока Советская Армия продолжала освобождать от фашистов города, Юлия в 1944 году в декабре снова пришла в Литературный институт, и в середине учебного года стала посещать лекции. Позже она рассказывала: «И никогда я не сомневалась, что буду литератором. Меня не могли поколебать ни серьезные доводы, ни насмешки отца, пытающегося уберечь дочь от жестоких разочарований. Он-то знал, что на Парнас пробиваются единицы...».

В Литинституте Юлия познакомилась со своим будущим мужем Николаем Старшиновым.

Из воспоминаний Николая Старшинова: «Мы встретились в конце 1944 года в Литературном институте имени А.М.Горького. После лекций я пошел ее провожать. Она, только что демобилизованный батальонный санинструктор, ходила в солдатских кирзовых сапогах, в поношенной гимнастерке и шинели. Ничего другого у нее не было. Мы были студентами второго курса, когда у нас родилась дочь Лена. Ютились в маленькой комнатке, в общей квартире, жили сверхбедно, впроголодь. В быту Юля была, как впрочем, и многие поэтессы, довольно неорганизованной. Хозяйством заниматься не любила. По редакциям не ходила, даже не знала, где многие из них находятся, и кто в них заведует поэзией. Лишь иногда, услышав, что я или кто-то из студентов собирается пойти в какой-нибудь журнал, просила: «Занеси заодно и мои стихи…» Однажды я провожал ее (мы еще встречались) и мы зашли к ней домой. Она побежала на кухню и вскоре принесла мне тарелку супа. Суп был сильно пересолен, имел какой-то необычный темно-серый цвет. На дне тарелки плавали мелкие кусочки картошки. Я проглотил его с большим удовольствием. Только через пятнадцать лет, когда мы развелись и пошли после суда в ресторан - обмыть эту процедуру, она призналась, что это был вовсе не суп, а вода, в которой ее мать варила картошку «в мундирах». А Юля, не зная этого, подумала, что это грибной суп.

Я спросил:

Что же ты сразу не сказала мне об этом?

Мне было стыдно, и я думала, что, если ты узнаешь это, у нас могут испортиться отношения. Смешно, наивно, но ведь и трогательно…»

В начале 1945 года в журнале «Знамя» была напечатана подборка стихов Юлии Друниной, в 1948 году - сборник стихов «В солдатской шинели». В марте 1947 года Друнина приняла участие в 1-м Всесоюзном совещании молодых писателей, была принята в Союз писателей, что поддержало её материально и дало возможность продолжать свою творческую деятельность. Институт Юлия Друнина закончила только в 1952 году, пропустив несколько лет из-за рождения дочери Елены. Стихов в тот период она не писала.

На протяжении всего времени ее творчества Друнину относили к военному поколению. Но при всем обаянии и красоте (Юлию Друнину сравнивали с Любовью Орловой), у нее был бескомпромиссный и жесткий характер.

Я порою себя ощущаю связной
Между теми, кто жив
И кто отнят войной…

В 1955 году вышел сборник «Разговор с сердцем», в 1958 году - «Ветер с фронта», в 1960 году - «Современники», и в этом же году распался ее брак с Николаем Старшиновым. В 1963 году вышел новый сборник ее стихов «Тревога». В 1967 году она побывала в Германии, в Западном Берлине. Во время поездки по ФРГ её спросили: «Как Вы сумели сохранить нежность и женственность после участия в такой жестокой войне?». Она ответила: «Для нас весь смысл войны с фашизмом именно в защите этой женственности, спокойного материнства, благополучия детей, мира для нового человека».

В 1970-е годы вышли новые сборники ее стихов: «В двух измерениях», «Я родом из детства», «Окопная звезда», «Не бывает любви несчастливой» и другие. В 1980 году - «Бабье лето», в 1983 году - «Солнце - на лето». Среди немногих прозаических произведений Друниной - повесть «Алиска» в 1973 году, автобиографическая повесть «С тех вершин…» в 1979 году и публицистика.

На стихи Юлии Друниной Александра Пахмутова написала песни «Походная кавалерийская» и «Ты - рядом».

Ее вторым мужем стал кинорежиссёр, сценарист, актёр и телеведущий Алексей Яковлевич Каплер. Эльдар Рязанов в интервью рассказывал: «У меня были свои счёты к Каплеру, он ни разу не позвал меня в свою «Кинопанораму», хотя я снял неплохие фильмы к тому времени. На премьере «Иронии судьбы», когда весь зал смеялся, вздыхал, плакал, Каплер и Друнина в середине фильма встали и ушли. Так что я не любил его, не любил Друнину, которая была одним из руководителей Союза писателей, сидела в президиумах. Но для меня, когда я узнал историю их жизни, стало принципиальным сделать картину о любви. Это была история Ромео и Джульетты, уже немолодых, но абсолютно прекрасных…

Они познакомились на сценарных курсах при Союзе кинематографистов в 1954 году - Друниной было 30 лет, а Каплеру - 50. А в 1960 году она рассталась с Николаем Старшиновым, прожив в браке пятнадцать лет. Они расстались, сумев, несмотря ни на что, остаться друзьями».

А всё равно
Меня счастливей нету,
Хотя, быть может,
Завтра удавлюсь…
Я никогда
Не налагала вето
На счастье,
На отчаянье,
На грусть.

Я ни на что
Не налагала вето,
Я никогда от боли не кричу.
Пока живу - борюсь.
Меня счастливей нету,
Меня задуть
Не смогут, как свечу.

В присутствии Друниной мало кто осмеливался безнаказанно бросить тень на священную память о прошлом. Когда в конце 1980-х годов ветераны войн и военнослужащие начали испытывать несправедливое отношение к себе со стороны государства, Друнина пыталась отстаивать честь и достоинство военнослужащих. В 1990 году она баллотировалась и была избрана в Верховный Совет СССР. Позже, разочаровавшись в полезности этой деятельности и поняв, что сделать ничего существенного не сможет, она перестала ходить на заседания и вышла из депутатского корпуса.

Мне близки армейские законы,
Я недаром принесла с войны
Полевые мятые погоны
С буквой «Т» – отличьем старшины.
Я была по-фронтовому резкой,
Как солдат, шагала напролом,
Там, где надо б тоненькой стамеской,
Действовала грубым топором.
Мною дров наломано немало,
Но одной вины не признаю:
Никогда друзей не предавала –
Научилась верности в бою.

В августе 1991 года Юлия Друнина вместе с другими россиянами защищала Белый дом. А через три месяца ушла из жизни добровольно. Вспоминал Л.Грач: «Она, как и многие в те дни, не смогла смириться с происходящим. Открыла в своём гараже, где у неё стоял «Москвич», выхлопную трубу и задохнулась. Нашли её предсмертную записку, где она просила похоронить её возле мужа, известного драматурга Алексея Каплера, кстати, киевлянина по рождению. В своё время Друнина и Каплер отдыхали в Коктебеле и ходили по 25 километров в Старый Крым. Наверное, поэтому Друнина похоронила его на Старокрымском кладбище».

Друнина составила предсмертную записку зятю: «Андрюша, не пугайся. Вызови милицию и вскройте гараж». Она также оставила около десяти писем родным, знакомым, в них никого не винила и покончила с собой 21 ноября 1991 года.

«…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл… А я к тому же потеряла два своих главных посоха - ненормальную любовь к старокрымским лесам и потребность «творить». Оно и лучше уйти физически не разрушенной, душевно не состарившейся, по своей воле. Правда, мучает мысль о грехе самоубийства, хотя я, увы, не верующая. Но если Бог есть, он поймет меня. 20.11.91»

Из стихотворения «Судный час»:

Покрывается сердце инеем –
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока –
Я таких не встречала глаз.

Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещенная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы, –
За избранных
Удержать над обрывом Русь.

Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть.

Из воспоминаний Николая Старшинова: «Меня и нашу дочь Лену неоднократно спрашивали о причине, вызвавшей ее добровольный уход из жизни. Односложного ответа на этот вопрос нет. Причин много… Она никак не хотела расстаться с юностью. Наивно, но она была категорически против, чтобы в печати появлялись поздравления с ее юбилеем, поскольку там указывался возраст. Она хоть на год, но старалась отодвинуть год своего рождения. Мало того, ей не хотелось, чтобы внучка называла ее бабушкой. И уйти из жизни она хотела не старой и беспомощной, но еще здоровой, сильной и по-молодому красивой. Она была незаурядной личностью и не могла пойти на компромисс с обстоятельствами, которые были неприемлемы для ее натуры и сильнее ее. И смириться с ними она не могла. Одно из последних стихотворений она начала так: «Безумно страшно за Россию…» Она как кровную обиду переживала постоянные нападки на нашу армию. И немедленно вступала в яростные споры, защищая ее. Хорошо зная ее нелюбовь и даже отвращение ко всякого рода заседаниям и совещаниям, я был удивлен, что она согласилась, чтобы ее кандидатуру выдвинули на выборах депутатов Верховного Совета СССР. Я даже спросил ее: зачем?

Единственное, что меня побудило это сделать, - желание защитить нашу армию, интересы и права участников Великой Отечественной войны.

Когда же она поняла, что ничего существенного для этого сделать невозможно, перестала ходить на заседания Верховного Совета, а потом и вышла из депутатского корпуса… О ее душевном состоянии лучше всего говорит одно из писем, написанных перед уходом из жизни: «…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…» Я знаю, что Алексей Яковлевич Каплер (второй муж Друниной) относился к Юле очень трогательно - заменил ей и мамку, и няньку, и отца. Все заботы по быту брал на себя. Но после смерти Каплера, лишившись его опеки, она, по-моему, оказалась в растерянности. У нее было немалое хозяйство: большая квартира, дача, машина, гараж - за всем этим надо было следить, поддерживать порядок. А этого делать она не умела, не привыкла. Ну и переломить себя в таком возрасте было уже очень трудно, вернее - невозможно. Вообще она не вписывалась в наступавшее прагматическое время, она стала старомодной со своим романтическим характером».

В 2005 году о Юлии Друниной был снят документальный фильм «Последняя осень Юлии Друниной», выстроенный в жанре расследования. Авторы старались понять сами и рассказать зрителю, почему сознанием Юлии Друниной овладела апатия, которую Марина Цветаева называла «нежеланием быть». И почему поэтесса, обладавшая характером и мужеством, по-настоящему красивая женщина, полностью состоявшаяся как жена и как мать, решила покончить с собой.

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовил Андрей Гончаров

Текст подготовлен по материалам:

Материалы сайта Википедия
Материалы сайта www.drunina.ouc.ru
Статья Татьяны Пантюховой «Связные»
Воспоминания бывшего мужа Юлии Друниной Николая Старшинова

Биография

Поэтесса.

Родилась 10 мая в Москве в семье учителя. Детство прошло в центре Москвы, училась в школе, где работал отец. Любила читать и не сомневалась, что будет литератором. В 11 лет начала писать стихи.

Когда началась Отечественная война, в шестнадцатилетнем возрасте записывается в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста) и работает санитаркой в глазном госпитале. Участвует в строительстве оборонительных сооружений под Можайском, попадает под бомбежку и, выполняя свои прямые обязанности, становится санитаркой пехотного полка. Воевала, была ранена. После ранения была курсантом Школы младших авиаспециалистов (ШМАС), после окончания которой получает направление в штурмовой полк на Дальнем Востоке. Всеми силами рвется на фронт.

Получив сообщение о смерти отца, едет на похороны по увольнению, но оттуда не возвращается в свой полк, а едет в Москву, в Главное управление ВВС. Здесь, обманув всех, получает справку, что отстала от поезда, едет на Запад.

В Гомеле получает направление в 218-ю стрелковую дивизию. Снова была ранена. После выздоровления пыталась поступить в Литературный институт, но ее постигла неудача. Возвращается в самоходный артполк. Звание - старшина медслужбы, воюет в Белорусском Полесье, затем в Прибалтике. Контузия, и 21 ноября 1944 получает документ «…негоден к несению военной службы».

На двадцатом году своей жизни приезжает в Москву. У Юлии Друниной нет сомнений, чем заниматься. Она идет в Литературный институт, приходит со студентами на лекцию и остается здесь. Никто не посмел ей отказать.

В начале 1945 в журнале «Знамя» была напечатана подборка стихов Друниной, в 1948 - стихи «В солдатской шинели».

В марте 1947 участвует в 1 Всесоюзном совещании молодых писателей, была принята в Союз писателей, что поддержало ее материально и дало возможность продолжать свою творческую деятельность.

Институт закончила только в 1952, несколько лет пропустила из-за замужества и рождения дочери. Стихов не писала.

В 1955 сборник «Разговор с сердцем», в 1958 - «Ветер с фронта», в 1960 - «Современники», в 1963 - «Тревога» и другие сборники. В 1967 побывала в Германии, в Западном Берлине.

В 1970-е выходят сборники: «В двух измерениях», «Я родом из детства», «Окопная звезда», «Не бывает любви несчастливой» и др. В 1980 - «Бабье лето», в 1983 - «Солнце - на лето».

Автобиографическая повесть Друниной «С тех вершин…» увидела свет в 1979. Ю. Друнина трагически ушла их жизни, покончив с собой 21 сентября 1991 в Москве.

Я ушла из детства в грязную теплушку,

В эшелон пехоты, в санитарный взвод.

Дальние разрывы слушал и не слушал

Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,

От Прекрасной Дамы в «мать»

И «перемать»

Потому что имя ближе, чем «Россия»,

Не могла сыскать.

Я только раз видала рукопашный.

Раз - наяву. И тысячу - во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Родилась Друнина Ю. В. 10 мая в 1924 году в Москве. Советская поэтесса, народный депутат СССР, секретарь СП РСФСР и СП СССР. Ее родители были обычными учителями. Детство будущей поэтессы проходило в столице. Училась она в школе, где преподавал ее родной отец. С юных лет девочка уделяла все свое свободное время чтению, мечтала быть литератором. В свои 11 лет она начала писать первые стихи.

Во время Отечественной войны, тогда ей исполнилось уже 16 лет, она идет добровольно в санитарную дружину. Несмотря на бомбежку, она выполняет свои обязанности. Позже работает санитаркой уже в пехотном полке. Прошла войну, была ранена.

Узнав о смерти отца, увольняется, чтобы похоронить родного человека. После этого она направляется в Москву.

Выздоровев, пытается поступить в Литературный институт, однако попытки не принесли успеха. Тогда она решает вернуться самоходный артполк и получает звание старшей медсестры. Пройдя войну, ее контузит.

В свои 20 лет Юлия знает, что ей нужно. Она снова приходит в Литературный институт и остается учиться. Уже в 1945 в журнале «Знамя» мир увидел стихи Друниной, а в 1948 году – стихи «В солдатской шинели». В марте 1947 года проходит совещание молодых писателей, на котором молодая девушка принимается в Союз писателей. Это событие ей придало уверенности и сил в дальнейшей своей работе.

В 1952 году окончила институт и уже в 1955 году выходит сборник «Разговор с сердцем», в 1958 - «Ветер с фронта», в 1960 - «Современники». В 1970-е появляются сборники: «В двух измерениях», «Я родом из детства».

«С тех вершин…» является автобиографической повестью Юлии Друниной, которая вышла в 1979 году. 21 сентября 1991 года в Москве она покончила с собой. Причиной самоубийства стали, как говорят родные, могла быть утрата супруга и крушение собственных идеалов общества.