Электронные публикации.

ТУРКМАНЧАЙСКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР 1828

Между Россией и Ираном подписан 22. II в дер. Туркманчай (в 50 км от Тавриза) Н. Ф. Паскевичем и Обресковым от имени России и Аббас-Мирзой от имени Ирана. Подготовка Т. м. д. и предшествовавшие его заключению переговоры были осуществлены А. С. Грибоедовым, исполнявшим в это время должность начальника дипломатической канцелярии наместника Кавказа.

Т. м. д. завершил русско-иранскую войну, начатую иранским шахом в 1826 с целью захвата русских владений в Закавказье. Немалую роль в развязывании войны сыграли английские дипломаты, стремившиеся превратить Иран в орудие борьбы против России и в военно-политический плацдарм для проникновения в Закавказье и Среднюю Азию и разжигавшие поэтому в Иране антирусские настроения.

Русские войска одержали в этой войне полную победу, и, хотя царское правительство, готовясь к войне с Турцией, само торопилось с подписанием мира, Иран был вынужден признать своё поражение и принять предложенные Россией условия договора.

К России отошли территории ханств Эриванского (по обеим сторонам р. Аракса) и Нахичеванского. Иранское правительство обязалось не препятствовать переселению в русские пределы армян (армяне оказывали во время войны поддержку русской армии). На Иран была наложена контрибуция в размере 20 млн. руб.

России предоставлялся ряд преимуществ в торговых взаимоотношениях с Ираном. "Особый акт о торговле" устанавливал, что во всех делах и тяжбах, могущих возникнуть на территории Ирана между русскими подданными или между ними и подданными какой-либо другой державы, русские подданные подлежали юрисдикции русских дипломатических представителей. Судебные же дела между русскими и иранскими подданными должны были рассматриваться иранскими властями, но обязательно в присутствии драгоманов русской миссии или консульства.

Заключение Т. м. д. упрочило позиции России в Закавказье и создало условия для расширения экономического и политического влияния России в Средней Азии.

Однако уже вскоре после заключения Т. м. д. иранское правительство, подстрекаемое Англией, попыталось использовать связанность России начавшейся войной с Турцией, чтобы уклониться от выполнения договора. Нарушения Т. м. д. иранским правительством вызвали ряд протестов со стороны Грибоедова, занимавшего в это время пост русского министра-резидента в Тегеране. 11. II 1829 тесно связанная с английскими агентами и близкая к шаху антирусская придворная группа организовала погром русской миссии, повлекший за собой гибель Грибоедова. Тем не менее Николай I, не желая вступать в новый вооружённый конфликте Ираном, удовлетворился принесёнными шахом формальными извинениями.

Т. м. д. составлял основу русско-иранских отношений вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции.

Дипломатический словарь. - М.: Государственное издательство политической литературы . А. Я. Вышинский, С. А. Лозовский . 1948 .

Смотреть что такое "ТУРКМАНЧАЙСКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР 1828" в других словарях:

Граф И. Ф. Паскевич и принц Аббас Мирза на подписании мирного договора в Туркманчае … Википедия

Пушка, переданная после подписания «Туркманчайского мирного договора» (Военный музей в Тегеране) Туркманчайский договор 1828 мирный договор между Россией и Персией (Ираном), завершивший русско персидскую войну 1826 1828 годов. Подписан 10 (22… … Википедия

Завершил русско турецкую войну 1828 29. Подписан со стороны России А.Ф. Орловым и Ф.П Паленом, со стороны Турции Мехмед Садык эфенди и Абдул Кадыр беем 2(14) сентября в городе Адрианополе (современном Эдирне, Турция). По А. м. д. устье… … Большая советская энциклопедия

В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете … Википедия

Чтобы обеспечить успешное ведение переговоров с Ираном, российские войска под командованием Паскевича заняли Тебриз (Тавриз), где находились арсеналы, артиллерия иранской армии и семьи многих высших сановников (в Тебризе была резиденция наследника шахского престола). 10 февраля 1828 г. в селении Туркманчай (близ Тебриза) Паскевичем и Аббас-Мирзой при деятельном участии русского писателя Александра Грибоедова, занимавшего пост дипломатического чиновника при канцелярии кавказского наместника, был подписан мирный договор. Он знаменовал усиление влияния России и укрепление ее позиций в Иране и сопредельных странах.

По условиям туркманчайского мирного договора 1828 г., носившего по отношению к Ирану неравноправный характер, к России переходили Ереванское и Нахичеванское ханства, отныне только Россия могла иметь военный флот в Каспийском море, а Ирану это запрещалось. Иран уплачивал России контрибуцию в размере 20 млн. руб. серебром, половина которой была внесена до подписания договора. Согласно трактату о торговле, Россия получала в Иране льготы, соответствующие капитуляционному режиму, при помощи которых она пыталась овладеть рынками Северного Ирана (размер иранских пошлин устанавливался в 5% стоимости товара). Российское правительство снова обещало признать Аббаса-Мирзу наследником престола.

Важным значением договора также было то, что там имелась статья о возвращении в захваченные Россией территории угнанных ранее в Иран армянских пленников. Присоединение к России избавило Восточную Армению от разорения иранским и турецким владычеством. К началу XIX в. армяне - самый первый в мире народ, полностью принявший христианство еще в начале VI в., - находились в окружении враждебного им мусульманского мира, и присоединение Армении к России, государственной религией которой тоже было христианство восточного, одного с армянами обряда, спасало армян от духовного порабощения. К тому же армянские земли находились в состоянии полного упадка. Сельское хозяйство при примитивных орудиях производства и полнейшем произволе иранских феодалов деградировало. Отсутствовала какая- либо промышленность. Туркманчайский трактат завершил захват Россией почти всей территории Грузии, а также Восточной Армении и Северного Ирана (Азербайджана).

Присоединение к России Закавказья явилось поворотным пунктом в исторических судьбах грузинского, армянского и, с некоторой натяжкой, азербайджанского народов. Фактически одна колониальная политика сменилась другой, однако в данном случае народам Закавказья было предложено из двух зол меньшее. На то время Турция и Иран были отсталыми восточными деспотиями, нахождение под защитой одного государства укрепляло безопасность от вторжения другого. К тому же христианские народы Грузии и Армении снова имели свободное общение со своими единоверцами.

Туркманчайский мирный договор был отвезен в Петербург А.Грибоедовым, после чего он был назначен посланником в столицу Ирана Тегеран.

В Иране Туркманчайский договор вызвал большое недовольство политикой шаха Фатх-Али. Стараясь отвлечь от себя гнев простого народа, на который пала основная тяжесть выплаты контрибуции, высшие придворные сановники всячески поддерживали ненависть к захватчику иранских территорий - России. Такие настроения народных масс были на руку другой империалистической державе, пытающейся завладеть контролем над этим регионом, - Великобритании, подстрекавшей Иран к войне, но не оказавшей ему реальной поддержки, так как действительная цель британского правительства заключалась лишь в том, чтобы ослабить Иран, испортив его отношения с Россией. После Туркманчайского договора Британия, из-за нарушения договора с Ираном в той части, где обязывалась посредничать в пограничных спорах между Ираном и другим государством и оказывать ему помощь в военных конфликтах, обещала выплатить иранскому правительству 250 тыс. томанов, однако всю сумму так до конца и не выплатила.

Туркманчайский договор (Туркманчайский трактат ) - мирный договор между Российской империей и Персией (Ираном), завершивший русско-персидскую войну 1826-1828 годов. Подписан 10 (22) февраля 1828 года в деревне Туркманчай (близ Тебриза). В разработке условий договора участвовал Александр Грибоедов .

Значение договора

Договор подтверждал территориальные приобретения России по Гюлистанскому мирному договору 1813 года . По Туркманчайскому договору к России также отходили территории Восточной Армении - Эриванское и Нахичеванское ханства . Также Персия обязалась не препятствовать переселению армян в русские пределы . На Персию налагалась контрибуция в 20 млн руб. серебром. Стороны обменивались миссиями на уровне посланников. Русское правительство признало Аббас-Мирзу , подписавшего договор с Россией , наследником персидского престола.

Одновременно с мирным договором был подписан торговый трактат, в соответствии с которым русские купцы получили право свободной торговли на всей территории Ирана. Договор укрепил позиции России в Закавказье , способствовал усилению влияния России на Среднем Востоке и подрывал позиции Великобритании в Персии. Так, договор, подтверждал свободу плавания в Каспийском море для русских торговых судов и исключительное право России иметь здесь военный флот. «Особый акт о торговле» устанавливал, что «во всех делах и тяжбах, могущих возникнуть на территории Ирана между русскими подданными или между ними и подданными какой-либо другой державы, русские подданные подлежали юрисдикции русских дипломатических представителей» . Судебные дела между русскими и иранскими подданными должны были рассматриваться иранскими властями, но обязательно в присутствии драгоманов русской миссии или консульства .

По оценке западных и иранских авторов Туркменчайский договор имел отрицательные последствия на дальнейшую судьбу Ирана. Согласно J. Kaye Туркменчайский договор был «глубоко оскорбительным для Ирана» . Фридрих Энгельс указывал, что «Туркменчайский договор превратил Персию в вассала России» . По мнению же иранского историка Мехди Моджтахеди Туркменчайский договор оказался «злосчастнее и вреднее Гюлистанского», потому что «Иран полностью капитулировал, а Каджары стали политическим орудием России» . По выражению другого иранского автора М. Афшара «Туркманчай был началом политического упадка Ирана, а империя шаха была не только лишена права бороться против своего могущественного соседа, но даже сопротивляться ему» . Напоминая, что иранские историки обычно называют Дербент «Дверью Ирана», он приходит к заключению, что потеря Кавказа для Ирана была «не только потерей части её территории», но и «открытием дверей собственного дома своему наиболее непримиримому врагу» .

Дальнейшая история

Вскоре после заключения Туркманчайского договора, в связи с начавшейся русско-турецкой войной , подстрекаемое Великобританией иранское правительство попыталось уклониться от выполнения условий договора. Нарушения договора иранским правительством вызвали ряд протестов со стороны А. Грибоедова , который занимал в это время пост русского министра-резидента в Тегеране. 11 февраля 1829 года антироссийски настроенной придворной группой (тесно связанной с британскими агентами и близкой к шаху) был организован и осуществлён погром русской миссии, в результате чего погиб Грибоедов (см. статью Резня в русском посольстве в Тегеране). Император Николай I , не желавший вступать в новый вооружённый конфликт с Ираном, удовлетворился принесёнными шахом формальными извинениями .

Договор составлял основу русско-иранских отношений вплоть до Октябрьской социалистической революции .

Память

Напишите отзыв о статье "Туркманчайский мирный договор"

Примечания

Литература

// Полное собрание законов Российской империи , собрание второе. - СПб. : Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии , 1830. - Т. III, 1828, № 1794 . - С. 125-130 .
Балаян Б. П. Международные отношения Ирана в 1813-1828 гг.. - Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1967. - С. 295.

Ссылки

. 10(22).02.1828. Проект Российского военно-исторического общества «100 главных документов российской истории».

Отрывок, характеризующий Туркманчайский мирный договор

Наконец-то мне каким-то образом удалось «достать» мою мягкосердечную маму и она купила мне самые маленькие миниатюрные лыжи, какие только можно было достать. Я была на седьмом небе от счастья!!! Тут же помчалась оповестить соседских мальчишек и в тот же день была готова проверить свою обновку. Обычно они ходили кататься на большую гору около реки, где когда-то был княжеский замок. Горки там были весьма и весьма высокие и, чтобы с них спускаться, требовались хотя бы какие-то навыки, которых у меня в тот момент, к сожалению, ещё не было…
Но, естественно, я не собиралась никому уступать. Когда наконец-то, пыхтя и потея (несмотря на 25 градусный мороз!), я вскарабкалась за остальными наверх, мне, честно говоря, стало очень страшно. Ромас, один из мальчишек, спросил не желаю ли я сперва посмотреть, как они будут спускаться, но я, естественно же, сказала нет... и выбрала самую высокую горку. Вот тут-то, как говорится, «боженька меня и покарал»….. Я точно не помню, как мне хватило смелости оттолкнуться и пуститься в низ. Но, что я прекрасно помню – так это настоящую жуть от дико свистящего ветра в ушах и картинку слишком быстро приближающихся деревьев внизу… К моему счастью, я не врезалась в дерево, но со всего размаху грохнулась об огромный пень… Мои бедные новенькие лыжи разлетелись в щепки, а я отделалась маленьким ушибом, которого от возмущения даже не почувствовала. Так плачевно закончилась моя короткая, но весьма красочная, лыжная «эпопея»… Правда, намного позже, я очень полюбила лыжи и каталась часами с папой в зимнем лесу, но уже никогда не любила горки.

После такого обидного фиаско с моими «спортивными приключениями», далее заниматься каким-то зимним спортом у меня естественно никакого желания не было. Поэтому, чтобы хоть как-то заполнить мои, всё ещё остающиеся свободные часы, я старалась, как можно больше читать. И тут опять произошло кое-что непредвиден-ноновенькое… Я читала заданный урок, которой мне не очень нравился и, естественно, мне очень хотелось его быстрее закончить. Вдруг я заметила, что читаю как-то уж очень быстро. Оказалось, что я читаю не так как привычно – горизонтально, а вертикально – сверху вниз… Сначала я сама очень удивилась. Это было непривычно и чуточку странно. Но так как к странностям мне было не привыкать, я попробовала опять. И это правда оказалось намного быстрее. С этого дня я уже почти всегда читала «сверху вниз», только от этого почему-то намного больше уставали глаза. Но зато, это было быстрее и в дальнейшем способ «быстрого чтения», как я его называла, спасал меня много раз.
Другие чудеса тоже происходили постоянно, но я уже стала намного осторожнее и не спешила ими делиться даже с самыми близкими мне людьми. Поначалу было от этого чуточку грустно и горько, но потом я привыкла и, казалось, что жизнь должна быть именно такой, во в сяком случае – моя. Одиночество не создано для ребёнка, точно так же, как и не создан для него он…. Но, к сожалению, временами жизнь бывает с нами безжалостна и не обращает внимания, нравится нам то или иное, или нет. А также возможно, что всё это происходит по каким-то, до поры до времени скрытым от нас, причинам, смысл которых, позже открывшись, сильно кого-то из нас удивит, а кого-то так и оставит долго и грустно гадать: «а что же с нами было бы если бы»…

Моя «шестая» зима уже нехотя отступала, оставляя после себя рваные борозды на некогда таком девственно чистом лице земли. Снежные сугробы безжалостно «оседали», теряя свою гордую белизну и превращаясь в грязные комья льда, стыдливо таяли, рождая множество весёлых ручейков, которые, игриво перешёптываясь, весело бежали по уже начинающим кое-где зеленеть склонам и дорожкам. Дни стояли ясные, прозрачные и безветренные. В воздухе уверенно благоухали «зелёные» запахи весны и разливалось почти уже настоящее тепло, от чего всё больше просыпалась ещё сонная от зимней спячки земля. В очередной раз рождалась новая жизнь...
Я, как и все дети, обожала весну. Казалось что мы тоже, как сонные медвежата, вылезали после долгой спячки из своих «берлог» и радостно подставляли свои улыбающиеся мордашки для поцелуя первым ласковым солнечным лучам. И доброе солнышко с удовольствием «разукрашивало» россыпями веснушек наши детские щёки и носы, вызывая тёплые улыбки наших мам... Дни потихонечку становились длиннее и на нашей улице всё больше и больше старушек выходило со своими скамеечками посидеть у крылечка и порадоваться тёплым солнечным лучам.
Я очень любила нашу добрую тихую улицу. Она была не очень широкой и не слишком длинной, как я всегда её называла – домашней. Одним концом она упиралась в лес, другим же, в огромное ромашковое поле (на месте которого намного позже, к великому моему сожалению, была построена местная железнодорожная станция). На нашей, тогда ещё утопающей в зелени улице ютились всего около двадцати частных домов. Это было «благословенное» время, когда ещё не было телевизоров (первый у нас появился, когда мне было девять лет) и люди просто общались.
Мы все хорошо знали друг друга и жили, как будто это была одна большая дружная семья. Кого-то любили, кого-то не очень... Но каждый знал, что если у него случится беда, к нему всегда кто-то придёт на помощь, и никогда не случалось, чтобы кто-то остался в стороне. Даже самые «вредные» старались помочь, хотя позже они, конечно, так или иначе, не забывали об этом припомнить. Я отнюдь не пытаюсь показать романтическую идилличность места и времени, в котором я жила и, тем более, уменьшить значимость любого появлявшегося «прогресса». Но я никогда не смогу забыть, насколько теплее и чище люди были тогда, когда их души и умы не отягощались чужеродным «туманом благополучия» и «умственной грязью» этого же самого «прогресса».
Всего на всей нашей улице жило в моё время двенадцать мальчишек и четыре девчонки, все мы были разного возраста и имели разные интересы. Но, несмотря на это, было одно любимое всеми нами летнее время – вечернее, когда все собирались вместе и делали что-то, в чём могли участвовать все, как уже подросшие дети, так и малыши. И нашим бедным родителям всегда было весьма сложно, когда приходилось загонять свои «чада» домой, отрывая от какой-то (конечно же, всегда потрясающей!) незаконченной истории или игры…
И вот даже здесь, в самом, кажется, безобидном уголке моей жизни, я, опять получила очередной горькой урок о том, что будет лучше, если свои странные «способности» я буду держать всегда при себе. Получалось так, что в какую бы игру мы не играли, я всегда заранее знала её результат, будь то прятки или загадки, или просто какие-то истории. И поначалу я была искренне уверенна, что так оно и должно быть. Я радовалась, когда выигрывала (а это, в принципе, получалось почти всегда) и совершенно не понимала почему это вызывает «глухую ярость» моих друзей, хотя обычно они относились ко мне очень хорошо. И вот однажды видимо одного из них «прорвало» и после очередного моего успеха он зло сказал:
– Мы не хотим больше с тобой играть, если ты не перестанешь показывать свои противные «штучки»…
Для меня это был шок, потому что никаких таких «штучек», а уж тем более – противных, я не показывала и вообще не могла понять, о чём идёт речь. Я даже никогда не задумывалась, почему я знаю наперёд тот или иной ответ – для меня это было абсолютно нормально. А вот оказалось, что для всех остальных – не совсем. Я пришла домой вся разобиженная и закрылась в своей комнате, чтобы попереживать это в «своём углу»… Но, к сожалению, у моей бабушки было железное чутьё на мои неудачные «приключения». Она всегда знала, если что-то не так и отпираться было абсолютно бесполезно.
И, конечно же, она, как обычно, появилась у меня буквально через минуту и застала меня всю в слезах. Я никогда не была плаксой... Но я всегда тяжело переносила горечь несправедливых обвинений. Особенно, когда они исходили от самых близких друзей. Ведь по настоящему ранить могут только друзья, потому что их слова проникают прямиком в сердце.

И принц Аббас-Мирза

Значение договора

Дальнейшая история

Договор составлял основу русско-иранских отношений вплоть до Октябрьской социалистической революции .

Память

Напишите отзыв о статье "Туркманчайский мирный договор"

Примечания

Литература

// Полное собрание законов Российской империи , собрание второе. - СПб. : Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии , 1830. - Т. III, 1828, № 1794 . - С. 125-130 .
Балаян Б. П. Международные отношения Ирана в 1813-1828 гг.. - Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1967. - С. 295.

Ссылки

. 10(22).02.1828. Проект Российского военно-исторического общества «100 главных документов российской истории».

Отрывок, характеризующий Туркманчайский мирный договор

Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!

В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c"est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d"honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m"en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J"ai peur, j"ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.

Туркманчайский договор . Мирный трактат после завершения русско-персидской войны 1826-1828 был подписан 10.2.1828 в селе Туркманчай, близ Тавриза (текст договора см.: 3, 379-386). Согласно трактату, между Россией и Персией устанавливалась новая граница по реке Аракс. Персия отказывалась от притязаний на Грузию и северный Азербайджан , к России присоединялась восточная Армения — ханства Эриванское и Нахичеванское, подтверждалось исключительное право России иметь военный флот в Каспий ском море, иранская сторона обязывалась вернуть на родину всех военнопленных и других русских подданных, оказавшихся в неволе. Одновременно с договором был подписан «Акт о торговле» и «Протокол о церемониале» российских дипломатических представителей в Персии и персидских в России, а также секретные дополнительные статьи, названные в основном тексте мирного договора в общей форме дополнительным договором.

Таким образом, все позиции Г., которые он отстаивал в ходе предварительных мирных переговоров в Кардзине и Джаххваргане, нашли свое отражение в тексте Туркманчайского трактата. Персия обязывалась выплатить контрибуцию в 20 миллионов рублей.

С русской стороны мирный трактат подписали И. Ф. Паскевич и командированный Министерством иностранных дел действительный статский советник А. М. Обрезков , с иранской — Аббас-мирза и мирза Абул-Хасан-хан . Участие же в переговорах Г. было самым деятельным. 7 февраля Паскевич подписал секретное «Наставление Коллежскому Советнику Грибоедову, каким образом поступать в Туркманчае при мирных переговорах, в особенности относительно Адербиджана», что свидетельствует об особой роли Г. в переговорах.

Во время туркманчайских переговоров Г. выполнял обязанности редактора протоколов конференции, что позволило ему внести некоторые важные уточнения в текст мирного трактата, намеченный в Петербурге, — в частности, в ту часть, которая касалась условий переселения и амнистии населения пограничных регионов. Статьи эти имели особое значение для армянского народа, «верным защитником» которого называл Г. в 1827 г. армянский епископ Нерсес Аштаракеци. Только благодаря настойчивости Г. в договор была включена XV статья — о беспрепятственном переселении всех желающих этого армян из персидского Азербайджана в подданство России (Юзефович Т . Договоры России с Востоком, политические и торговые. СПб., 1869. С. 222). Г. же, по-видимому, был составлен и отредактирован окончательный текст проекта договора — в качестве редактора протоколов конференций, а еще более в качестве неофициального советника Паскевича, с которым последний больше считался, чем с Обрезковым. Большое участие Г. в составлении Туркманчайского договора признавала и «персидская придворная хроника», составленная современником событий Реза-Кули Хедайат.

В том, что текст договора повез в Петербург для ратификации именно Г., выразилось признание его выдающихся заслуг в деле заключения Туркманчайского мира.