Российское крепостное право. Ленобласть вводит крепостное право для пациентов

Не смотрели прямую линию с Президентом, когда речь шла о доступности медицинской помощи? Фонд ОМС Ленобласти не хочет отпускать пациентов лечиться в Петербург, не желая оплачивать медицинские услуги клиник из другого региона. Однако, парадокс в том, что в Ленобласти больным, зачастую, не могут оказать высокотехнологичную помощь. Так что же важнее? Сохранить жизнь и здоровье пациентов или заставлять людей лечиться по старинке по месту жительства, чтобы не «отнимать» деньги у областных клиник? Впрочем, обо всем по порядку.

В России создан опасный прецедент. Впервые в новейшей истории больница отстаивает в суде права пациентов. Нонсенс — медиков, дававших клятву Гиппократа, осуждают за то, что они не отказали в помощи больным.

С чего начался скандал?

Санкт-Петербургский Многопрофильный центр Минздрава России, расположенный на набережной Фонтанки 154, судится с Территориальный Фондом обязательного медицинского страхования Петербурга, который вынужден отказывать в оплате уже оказанной высокотехнологичной медицинской помощи жителям Ленобласти из-за того, что Фонд ОМС Ленобласти, как конечный плательщик, отказывает им в этом. Позиция медицинских чиновников Ленобласти такова: жители 47-го региона должны лечиться в областных клиниках даже если эти клиники по сути не способны оказать людям необходимую помощь на должном уровне и в регламентированные сроки. Копия решения Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области по этому делу есть в распоряжении редакции. Вполне вероятно дело будет передано в апелляцию уже в сентябре.

Так что же важнее – здоровье людей или интересы региональных Фондов ОМС?

По некоторым данным, медикам «убедительно рекомендуют» не давать пациентам направления в федеральные медцентры, чтобы деньги «не уходили» из региона. Врачам говорят, что, выписывая направления в клиники мегаполисов, они лишают себя доходов. Что делать, если пациенту не могут оказать квалифицированную помощь по месту жительства? Врачей заставляют выбирать между здоровьем людей и позицией территориального фонда ОМС!

Официально

В прошлом году Многопрофильный центр Минздрава на Фонтанке 154 пролечил в стационаре в рамках ОМС тысячи жителей Ленобласти в рамках базовой программы ОМС. Судебное разбирательство идет пока только по 13 случаям отказов в оплате. Однако, очевидно, это только пробный выстрел Фонда ОМС Ленобласти и отказы будут исчисляться тысячами, если чиновников не остановить.

«Мы бы с радостью лечились у себя в Ленобласти, но здесь, в Многопрофильном центре, совершенно другой уровень медицины, новые методики и подходы, суперсовременное оборудование. При этом нет никаких бюрократических проволочек! От консультации до госпитализации в моем случае прошел всего один месяц! Чем мы хуже петербуржцев? Разве мы не такие же жители России? Или для того, чтобы нас не отказывались лечить в Петербурге, нам нужно дозвониться на прямую линию Президенту»? – говорит одна из пациенток. – Нужно положить конец этой бюрократии. На первом месте должны стоять люди, а не интересы чиновников», — заключила женщина.

Однако, скорее всего, слова благодарной пациентки так и останутся словами. Фонд ОМС Ленобласти отказался оплатить счета за лечение пациентов на несколько миллионов рублей. В итоге больница попросту недополучила эти средства и обратилась в суд. Ответчик уверяет, что у больных из Ленобласти якобы не было направлений от лечащих врачей. Поэтому областной Фонд ОМС не перевел деньги в петербургский. А петербургский Фонд, в свою очередь, не перевел их клинике. Крайними же оказались медики, проявившие к пациентам человеческое отношение вместо формализма и холодного равнодушия.

Бороться с бюрократическими схемами призывал во время прямой линии президент. По закону, любой гражданин, имеющий обязательную медицинскую страховку, в случае наличия неотложного состояния или острого заболевания может рассчитывать на специализированную медпомощь в любой больнице, в том числе, в плановой форме. Врачи обязаны принять его по полису ОМС. При этом отказать пациенту на том основании, что он предварительно не «прикрепился» к конкретному амбулаторно-поликлиническому учреждению и не получил «направления» они не вправе.

А судьи кто?

Самое печальное, что Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области встал на сторону Фонда ОМС Ленобласти, постановив, что без «направления» врача, полученного по месту жительства, люди обращаться к петербургским медикам не имели права.

«Мы боимся, что больше нас не будут принимать в федеральных учреждениях, расположенных в Петербурге», — говорит пенсионерка из Ленобласти Мария Ивановна. – «Неужели руководству региона позиция Фонда важнее нашего здоровья?» — возмущается пожилая женщина.

По данным СМИ, в списке основных проблем 47-а региона лидируют — неприятности в сфере ЖКХ, состояние дорог и дефицит медиков. Так почему же Ленобласть отказывается от помощи Петербурга? И будут ли сделаны выводы?

Вопреки тому, что федеральный центр требует от врачей по-человечески относиться к людям и не отказывать им в лечении, за это, как выяснилось, можно отправиться в суд. Местное население надеется, что медики не остановятся и продолжат отстаивать интересы пациентов в вышестоящих инстанциях. Теперь к этому процессу будет приковано внимание всей российской общественности и прессы. Ведь от решения суда зависят жизнь и здоровье миллионов людей по всей стране. Какой пример подаст Фонд ОМС Ленобласти коллегам из других регионов? Сумеет ли он договориться с петербургскими коллегами? И каким будет окончательный вердикт фемиды? Эти вопросы пока остаются открытыми.

Справка : Минздрав более 10 лет ведет работу по обеспечению доступности Высокотехнологичной помощи (ВМП) населению. Однако, такую помощь преимущественно оказывают в федеральных клиниках, врачи которых прошли обучение в лучших мировых центрах, и не просто научились работать на современном оборудовании, но и внедрили собственные инновационные разработки. Для того, чтобы пациент мог получить ВМП в федеральной клинике раньше никогда не требовалось никаких направлений из поликлиники по месту жительства. У клиник, заботящихся о нервах и времени пациента, не было необходимости гонять людей по инстанциям. Проблемы начались, когда федеральный раздел ВМП стал постепенно «погружаться» в базовую программу ОМС. Объем федеральных квот стал прогрессивно «таять», и по идее все должно было компенсироваться из территориальных фондов ОМС. Так как федеральные клиники рассчитаны на оказание помощи жителям всех субъектов РФ, был предусмотрен специальный механизм межтерриториальных перечислений. Суть в том, что пациенты из регионов получают помощь в федеральной клинике, которая выставляет счета в территориальный фонд ОМС, на территории которого она зарегистрирована, а тот выставляет счета территориальному фонду региона, откуда приехал пациент. Для этих перечислений законодательно зарезервированы средства в бюджете каждого территориального фонда ОМС и в Федеральном фонде — более 1,5 триллиона рублей. Однако, как только деньги на ВМП стали выделяться не напрямую из федерального центра, а из территориальных фондов, регионы стали устраивать кампании по «недопущению ухода денег за пределы субъекта». То есть, по сути, лишать граждан законного права на выбор клиники, прописанного во всех законах РФ. Началось «медицинское крепостное право». Ярчайший пример — ситуация в Ленинградской области. Система здравоохранения региона находится в непростом положении. Областная больница не пользуется популярностью среди населения по целому ряду причин: отсутствие современных технологий по ряду направлений, огромные сроки ожидания помощи, и волокита с оформлением документов. Пациент находит достойную федеральную клинику в Петербурге и там его приглашают на лечение. Запретить пациенту поехать лечиться местные чиновники не могут, но они придумали способ – отказывать в оплате федеральным клиникам под предлогом «отсутствия направления на лечение из ЛО». Чего добивается Фонд ОМС Ленобласти? Того, что федеральные клиники перестанут брать на лечение жителей региона, опасаясь отсутствия оплаты за оказанную помощь. Абсурд в том, что система здравоохранения Ленобласти совершенно не справляется с потоком пациентов, как на количественном, так и на качественном уровне. А для получения достойной помощи за пределами субъекта пациентов любыми путями не выпускают. При этом никаких значимых улучшений в уровне оказания медицинской помощи в Ленобласти год от года не наблюдается. По данным СМИ, Ленинградская область один из лидеров по показателю смертности среди всех субъектов России. Простой пример: если в современную клинику поступает пациент с почечной коликой — ему поставят мочеточниковый стент и на следующее утро отпустят домой, а через две недели в режиме однодневной госпитализации раздробят камень. То же самое и по другим направлениям. Могут ли это сделать в Ленобласти или пациент будет обречен на длительное «лечение»?

Арбитражный процесс, который происходит в настоящее время имеет колоссальное значение для всей системы здравоохранения России, так как отвечает на вопрос: «Быть или не быть медицинском крепостному праву в России».

Какую Церковь занимала позицию по отношению к крепостному праву, которое существовало в истории России несколько веков? Как это можно оценить с христианской точки зрения?

Отвечает иеромонах Иов (Гумеров):

Православная Церковь относилась к крепостному праву так же, как Церковь апостольского века относилось к рабству, которое существовало повсеместно в Римской империи. Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся (1Кор.7:21). Есть свобода духовная, и есть свобода юридическая, внешняя. Царство Мое не от мира сего (Ин.18:36), – сказал Спаситель Пилату. Назначение Церкви – привести каждого человека путем очищения от грехов, освящения и возрождения к вечной блаженной жизни в Царстве Небесном. Для этого нужно исполнить закон христианской свободы – освободиться от рабства греху. Тогда сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин.8:31-32). Достичь этой высшей свободы может любой: раб и господин, бедный и богатый, больной и здоровый, простой и образованный. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом (1Кор.12:13).

Когда в первом веке Церковь стала многочисленной, ее членами стали многие богатые люди (даже видные римские сановники), у которых были рабы. Апостолы не призывали к отмене существующих социально-экономических отношений. Исторические условия для этого еще не вызрели. Борьба с рабством в это время имело бы губительные последствия: массовое бегство рабов, мятежи и восстания. Христианство принципиально изменяло нравственные отношения внутри существующего социального уклада. Один из таких примеров содержится в Послании св. апостола Павла к Филимону – к своему другу и сотруднику. В его доме имелась христианская церковь. Он принимал странников. Раб его Онисим чем-то провинился и бежал. Встретившись с апостолом Павлом, он обратился в христианство. Апостол, посылая Онисима в сопровождении Тихика к Филимону, обращается к нему не с приказом, а с просьбой в духе христианской любви: прими его, как мое сердце. Я хотел при себе удержать его, дабы он вместо тебя послужил мне в узах [за] благовествование; но без твоего согласия ничего не хотел сделать, чтобы доброе дело твое было не вынужденно, а добровольно. Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда, не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного (Флм.1:11-18).

Точно также во время существования крепостного права Церковь не занималась изменением исторически сложившегося уклада жизни. Тогда она превратилась бы в политическую партию и перестала бы исполнять свое назначение – спасать людей и вести их в Царство Небесное. Когда же пришло время отмены крепостного права, Церковь заботилась о том, чтобы этот переход был мирным и безболезненным. Манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости был составлен от имени государя митрополитом Московским Филаретом.

Историки-марксисты, находясь в рабстве у господствующей разрушительной идеологии, обвиняли Церковь в том, что она, оправдывала рабство и крепостное право, помогала эксплуататорам угнетать народ. Сейчас вновь видим попытки реанимировать эти грубо-карикатурные взгляды на историю. Почвой для этого является возрастающая антихристианская настроенность в современном мире, который по слову апостола весь лежит во зле (1Ин.5:19). Обвинения в том, что Церковь оправдывала крепостное право, исходит от людей, которые современное общество считают свободным. Они не хотят замечать, что почти тотальное рабство греху привело народ наш к постепенному вымиранию: нежизнеспособная семья (80 процентов разводов в год), 6 миллионов абортов в год (число убиваемых детей превзошло число рождающихся), 4 миллиона наркоманов, ведущее место по числу самоубийств в мире.

Сейчас, когда внешнего рабства давно нет, крепостного права не существует, граница между свободой и рабством проходит через сердце каждого человека. Итак, стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства (Гал.5:1).

Одна из базовых черт российского менталитета, активно пропагандируемая Кремлем и вполне разделяемая большинством – это то, что человек, родившийся в России, навсегда остается «собственностью» этой страны.

В России конец лета и начало осени ознаменовались новым витком репрессий против украинцев или проукраински настроенных российских граждан. Так, 11 сентября Верховный суд Крыма приговорил к восьми годам лишения свободы заместителя председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ахтема Чийгоза по обвинению в организации массовых беспорядков 26 февраля 2014 года. Ахтем Чийгоз вину не признал, и в своем последнем слове назвал свой приговор «приговором всему крымотатарскому народу ». Эти же слова повторили затем его адвокат Николай Полозов и другие крымскотатарские активисты.

Тем временем в конце августа на принудительную медицинскую экспертизу в Институт Сербского в Москве был доставлен другой заключенный, россиянин Денис Бахолдин. Его история весьма показательна. Активный участник протестных акций, в том числе пикетов против войны с Украиной, Бахолдин в конце 2014 года вынужден был уехать в Киев из-за начавшегося давления властей. Однако в марте 2017 года активист, по словам его адвоката, рискнул отправиться в Россию, чтобы навестить больных родителей. Он был задержан при пересечении границы, после чего сотрудники ФСБ принялись пытать и избивать его, надеясь выбить признания об участии в деятельности «Правого сектора». О том, что ее сын задержан и находится в СИЗО Брянска, мать Дениса узнала лишь несколько месяцев спустя. На данный момент арест Дениса продлен до 10 декабря. Как сообщает адвокат задержанного Светлана Сидоркина, в институте травля Бахолдина со стороны других пациентов (обвиняемых соответственно в краже и убийстве) продолжилась при полном попустительстве со стороны персонала.

Денис Бахолдин на антивоенных акция, 2014.

Еще одного российского активиста, председателя отделения партии «Яблоко» в Торопце Тверской области Владимира Егорова, некоторое время проживавшего в Украине, задержали в Беларуси и оттуда отправили в Россию, где на данный момент содержат под стражей по обвинению в «призывах к экстремизму».

На первый взгляд, эти категории дел имеют мало общего, и находятся в разной плоскости. Ахтем Чийгоз – это гражданин Украины, заместитель председателя Меджлиса, признанный крымскотатарский лидер. Основным мотивом его уголовного преследования и правозащитники, и сами крымские татары называют проведение акции устрашения в отношении всего народа.

Бахолдин и Егоров – россияне, рядовые протестные активисты, не являющиеся заметными лидерами оппозиционного движения. Их объединяет лишь то, что они выступали против политики российских властей, поддержали Украину (или просто обратились в ней за политубежищем), а затем оказались в зоне досягаемости ФСБ (в Беларуси или на российско-украинской границе). Уголовные дела в отношении них не афишировались публично, «в назидание другим», их имена известны немногим, а деятельность активистов за рубежом не наносила существенного вреда российским властям. В категорию «заложников» молодые люди тоже вряд ли попадают: являясь российскими, а не украинскими гражданами, они не могут быть обменяны на очередную партию «заблудившихся» ГРУшников.

Владимир Егоров

И все же в этой череде репрессий, на мой взгляд, прослеживается весьма определенная логика, притом та же самая, что и в деле Чийгоза, и в принципе в отношении Москвы к Крыму, Украине, да и всем остальным постсоветским странам. Это логика крепостного права. Помнится, в 2014 году разгорелся скандал по поводу статьи председателя Конституционного суда России Валерия Зорькина, в которой он оправдывал крепостничество и доказывал, что его отмена нанесла колоссальный вред обществу и в итоге привела к революции.

При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации - экс-глава Конституционного суда РФ Валерий Зорькин

Однако, исходя из всей политики России на протяжении 20-го и 21-го веков, можно сделать вывод, что «главный защитник Конституции» переживает абсолютно зря: крепостное право в России сохранилось практически неповрежденным если не на бумаге, то уж точно в головах чиновников, силовиков и широких масс народа. Одна из базовых черт российского менталитета, активно пропагандируемая Кремлем и вполне разделяемая большинством – это то, что человек, родившийся в России, навсегда остается «собственностью» этой страны . Он уже не может выбрать для себя другую родину, другую страну или просто занять другую сторону, он не имеет право поддерживать тех, кого Россия в очередной раз объявила врагами, и вообще не имеет права выбора идентичности и самоопределения.

Никакие юридические факторы не способны поколебать этой фанатичной уверенности Кремля. Любой человек, родившийся в России или хоть как-то с ней связанный, до конца обязан хранить верность «барской вотчине». Тот факт, что у него уже может быть другое гражданство, что он сознательно и абсолютно законно приносил присягу на верность другому государству, что он может не быть русским по национальности, что человек может уже долгие годы жить и работать на благо своей новой родины, ничего не меняют. Отношение к такому человеку будет только одно – как к беглому крепостному, украденной собственности, которую необходимо строжайше наказать за сам факт побега.

Лучше всего эту логику сформулировал одиозный российский пропагандист Владимир Соловьев в своем скандальном выступлении в июне этого года, назвав участников протестных акций в Москве «двумя процентами дерьма».

«Ты мерзкий, вонючий, гадский клоп. Ты думаешь, что ты власть не любишь? Нет, ты Россию ненавидишь. Только тебе не повезло. Ты родился в России. И что бы ты ни делал, ты останешься россиянином. Даже если сбежишь заграницу, ты никуда не денешься. Потому что настоящим россиянином ты не стал, а ущербненьким на всю свою жизнь остался». - Владимир Соловьев в эфире одному из радиослушателей

Здесь Соловьев с поразительной искренностью выводит главные постулаты российского отношения к собственным гражданам. Во-первых, он признает, что родиться в России – это, цитируя дословно, невезение. Во-вторых, настаивает, что такое рождение – это своего рода клеймо, избавиться от которого невозможно, «что бы ты ни делал», включая отъезд за границу. Беглому крепостному отказывается в самой возможности стать полноценным гражданином другого государства. По логике Кремля, он не способен стать американцем или, допустим, немцем, а лишь остается «ущербным россиянином».

Владимир Соловьев

Именно этой логикой объясняется «вылавливание» российскими силовиками своих граждан, «посмевших» поддержать Украину и предпочитающих ее России. Даже если в отслеживании и похищениях обычных оппозиционных активистов для Кремля нет никакой прямой выгоды, они уже не могут выйти из собственной логики отношения к людям, нарушившим крепостное право. Сюда же можно отнести примеры и оппозиционного политика Леонида Развозжаева, и бывшего сотрудника ФСБ Ильи Богданова, которого российские спецслужбы тоже похитили и пытались вывезти на родину – к счастью, безуспешно. Тех же, кого Кремлю и его спецслужбам оказывается не под силу вернуть, попросту устраняют. Самыми яркими примерами здесь являются журналист Павел Шеремет и бывший депутат Госдумы Денис Вороненков.

В этой же области лежат абсурдные обвинения в госизмене против домохозяек и продавщиц лишь за отправленные иностранцам невинные смс или телефонные звонки. Общение с иностранцами без разрешения барина и тем более – в ущерб барину – это тоже нарушение крепостного права. Доводы об обычной человеческой дружбе с гражданами других стран в расчет не принимаются, поскольку, как мы знаем, крепостные не имеют права выбирать себе друзей, не угодных барину.

Вспомним и другой пример отрицания права человека на собственный выбор – своеобразную «русификацию мертвых », то есть привычку россиян записывать в ряды своих великих деятелей культуры науки, культуры и т.д., тех, кого сама же Россия (СССР) выдавили в эмиграцию. Эти люди были приняты другими странами, где им были созданы все условия для работы и творчества, получили гражданство этих стран, и стали великими деятели культуры или науки другого государства. Более того, многие из них сами ощущали себя американцами, французами, англичанами, немцами и т.д., и наверняка не хотели бы, чтобы их достижения приписывали отвергнувшей их самих стране. Однако, как уже говорилось, ни юридические формальности, ни собственная воля человека не имеет никакого значения для российского крепостничества.

Выражением этой же абсурдной логики стало решение Верховного Суда России, «прекратившего» в марте 2015 года деятельность информационного агентства «Новый Регион» по иску Роскомнадзора. Слово «прекратившего» здесь не случайно взято в кавычки, поскольку агентство продолжало спокойно работать вплоть до гибели его основателя Александра Щетинина в августе 2016 года. Дело в том, что на момент подачи иска Роскомнадзором, и уж тем более рассмотрения дела в Верховном Суде, «Новый Регион» уже давно официально являлся украинским СМИ, и потому решения российского суда распространялись на его работу не больше, чем магия вуду. Однако даже для высшей судебной инстанции России этот бесспорный юридический факт не имел никакого значения. Им было достаточно лишь того, что «Новый Регион» когда-то был российским СМИ, изначально созданным в России, а значит, в их сознании, продолжал оставаться им навсегда, даже вопреки существующей реальности.

Такой же, как высшие суды, уровень «правосознания» демонстрируют и российские чиновники. Так, после закрытия Генконсульства России в Сан-Франциско и пары торговых представительств, сопровождавшихся последующими осмотрами помещений американской стороной, «голос» российского МИДа Мария Захарова угрожала американским диппредставительствам проведением аналогичных «инспекций». Таким образом, она продемонстрировала неспособность видеть разницу между действующим консульским учреждением и зданием, которое уже несколько дней не является таковым, поскольку в ее логике то, что когда-либо было названо территорией России, должно оставаться ею вечно.

Порождением этого же извращенного мышления является политика «собирания русских земель» вообще и репрессии в отношении крымских татар в частности, поскольку аннексированный Россией Крым в сознании Москвы стал точно такой же землей с крепостными , которые обязаны были принять власть нового барина и оформить соответствующее подданство, то есть российское гражданство. Те же, кто отказался это сделать (в первую очередь, представители коренного народа Крыма), тоже нарушили крепостной закон, поскольку права не признать нового хозяина земли у крепостных нет.

Крепостное право реализуется в России и по отношению к отдельным гражданам, и к целым регионам и народам, которым упорно отказывают в возможности самоопределения. То же отношение проявилось в случае с Украиной и другими постсоветскими республиками, когда сам факт выбора европейского пути развития был воспринят, как предательство, не только российскими властями, но и подавляющим большинством народа. Если спросить среднестатистического россиянина, он скажет, что украинцы «должны были нас поддержать», но «предали и переметнулись к врагам». Это убежденное долженствование – тоже показатель отношение к другим народам, как к крепостным. Свободный человек (страна), совершая свободный выбор, не может никого предать по определению, но крепостной обречен на предательство уже самим своим желанием уйти от хозяина.

Самым порочным в этом стиле мышления, как уже говорилось, является то, что он разделяется не только высшей властью России (включая, в первую очередь, президента), а и большинством народа. Жажда российскими диаспорами в других странах «русского мира» – это, если хотите, тоже проявление «Стокгольмского синдрома крепостничества », желания возвращения под власть барина. Жаль только, что желающие добровольного закабаления сторонники «русского мира» не понимают одной простой вещи – попав «на радар» своему «барину», они, исходя из кремлевской логики, уже никогда не смогут вырваться от него.

Любые «разочарования», желания вернуться к прежнему статусу, разорвать отношения с Россией (будь это добровольно принятое гражданство, простое нахождение на захваченной территории или всего лишь бизнес-связи) будет рассматриваться Кремлем только в одном ключе – как попытка крепостными совершить побег, со всеми вытекающими из этого последствиями. Из кабалы «русского мира», как из сатанистского культа, по логике его адептов, нет возможности уйти ни живым, ни даже мертвым. По крайней мере, до тех пор, пока сама «империя» не рухнет, встретив, наконец, достойный отпор своей агрессии.

Мы позвонили в регистратуры поликлиник, и там подтвердили, что прикрепляться к «своему» медучреждению надо. В частности, потому, что медицинские карты пациентов переводятся в электронный вид и создается база данных пациентов. Кроме того, в поликлиниках сослались на Приказ Минздрава № 406н от 26 апреля 2012 года, который утверждает порядок выбора гражданином медицинской организации.
Попытавшись найти ответ на вопрос о том, какое отношение имеет переход на подушевое финансирование поликлиник к самим пациентам, мы выяснили, что бюджет любого фонда обязательного медицинского страхования складывается из количества застрахованных граждан и среднего подушевого норматива финансирования, так называемого «подушевика».
Для поликлиники это значит, что пациент, прикрепляясь именно к ней, доверяет ей свое здоровье и приносит свой «подушевик» из которого складывается финансирование поликлиники. Куда пойдут деньги в конечном итоге, решает пациент. Главврач точно знает свой годовой бюджет, который определяется численностью прикрепленного населения. А дальше он уже должен решать, как качественно обслуживать это прикрепленное население, чтобы его не терять, потому, что вслед за недовольным человеком уйдет в другую поликлинику и финансирование.
По закону каждый пациент имеет право на выбор медорганизации, но при этом он должен проявлять сознательность и своевременно заявить о своем выборе, считают в Фонде ОМС. Организация медпомощи в поликлиниках гражданам осуществляется по территориально-участковому принципу. Поликлиника несет ответственность за прикрепленное население. Прикрепление к конкретной поликлинике как бы не является обязательным условием получения бесплатной медпомощи. Но, тем не менее, если вы не прикреплены к поликлинике, то в ней вы не сможете получить направление к специалисту. Вся запись на прием к врачу ведется исходя из списка прикрепленного населения, – уточнил представитель Фонда. Что касается жителей других регионов России, то, по его словам, по полису ОМС медпомощь им «оказывается в полном объеме». Исходя из этого, можно сделать вывод, что Инне Павловой с дочерью проще было съездить в другой город, чтобы полечить девочке зубы. К сожалению, на нашем полуострове не особенно много других городов. А вопросы: «Почему в другом городе получить такую медицинскую помощь можно, а в своем – нельзя?» и «Платят ли все же страховые компании за всю ту массу мигрирующих россиян, которые лечатся не в «своей» поликлинике?» остались невыясненными.
Также открытыми остались вопросы: Если организация медицинской помощи в поликлиниках осуществляется по территориально-участковому принципу, почему девочке Арине, проживающей на улице Пономарева и имеющей медицинскую карту в стоматологии второй детской поликлиники, упорно отказывали в оказании специализированной медпомощи, тем более что в первой детской нет стоматологии?
Почему врачу, который все-таки пошел навстречу маленькой пациентке, предложили заплатить за этот «несанкционированный» прием частью своей зарплаты. Интересно, какую именно сумму «потеряла» поликлиника, оказав помощь нуждающемуся ребенку?
Почему руководители поликлиники позволяют себе откровенную грубость с пациентами?
И почему главного врача поликлиники Валентину Шевченко невозможно найти на рабочем месте после 15 часов. Может быть, ей надо оставить практику специалиста УЗИ в одной из коммерческих медицинских компаний и заняться непосредственной работой в «родной» поликлинике? А то ее заместители, похоже, совсем забыли о существовании медицинской этики.
Вообще-то, сам по себе страховой принцип предполагает, что пациент может обратиться за помощью в любое медучреждение и к любому врачу, а страховая компания за это заплатит. Но на деле все далеко не так просто. На деле, если ваш ребенок не получил стоматологическую помощь в «своей» поликлинике, в «чужой» можно надеяться только на доброго врача, как и произошло в случае с Ариной Павловой.
А фактический отказ от страховых принципов лишь подтверждает неоднократно высказываемое медиками мнение о бессмысленности фонда ОМС, вся роль которого свелась к финансовому посредничеству между медучреждениями и государством.
Ну и что же нам делать?
Оформить документальное прикрепление к поликлинике придется. Это позволит медучреждению получать за него «подушевик». По действующему законодательству, пациент имеет право на выбор поликлиники один раз в год. Но если вы решите сменить поликлинику на другую, например, в середине года, когда учреждению уже будет переведен его бюджет, учитывающий число зарегистрированных пациентов, то получить ваш «подушевик» будет уже сложнее. Формально отказать в прикреплении нельзя и в этом случае, но в поликлинике могут найти какие-нибудь отговорки. Да и отношение будет соответствующее.
В регистратуре детской поликлиники № 1 сообщили: «Врачи не получают оплату за прием тех посетителей, которые не прикреплены к поликлинике. Конечно, нас это беспокоит, ведь врач не получает зарплату. И если вы не соизволили прикрепиться к поликлинике, врач обслуживает вас бесплатно. При этом ответа на вопрос, какую именно часть зарплаты недополучают сотрудники, мы не добились. Только невнятное: «что невозможно оценить процент неприкрепленных граждан на каждый момент».
«Список на подушевое финансирование формируется только в конце года. Если вы не попали в список, финансирования на следующий год для вас не будет».
В поликлинике № 2: «Конечно, без прикрепления никто не будет вас бесплатно обслуживать! Кому это надо, если врач за вас деньги не получает?»
По сути, закрепленное законом право на бесплатное медицинское обслуживание на всей территории России на практике ограничено выбором одного медицинского учреждения для получения медпомощи. И менять это учреждение можно не чаще раза в год.
Чем-то эти прикрепления напомнили времена крепостного права в Древней Руси, когда большая часть земель была в собственности князей, бояр и монастырей. А «прикрепленные» к этим землям крестьяне были лично свободными людьми и заключали с помещиком арендные договоры. В определенные сроки крестьяне могли свободно оставить свой участок и перейти на другой, исполнив свои обязательства по отношению к помещику. Но это так, навеяло…
Статья 81, часть 2 Федерального закона Российской Федерации от 21 ноября 2011 года № 323 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» гласит: «В рамках территориальной программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи органы государственной власти субъектов Российской Федерации устанавливают: …объем медицинской помощи в расчете на одного жителя, стоимость объема медицинской помощи с учетом условий ее оказания, подушевой норматив финансирования»
Те, кто не реализовал свое право выбора поликлиники, имеют лишь возможность получить экстренную медицинскую помощь. То есть, в случае высокой температуры и других тяжелых состояний можно бесплатно вызвать неотложку. Все остальные услуги будут предоставляться по прейскуранту медучреждения.
Но и прикрепление к поликлинике не означает, что можно спокойно пользоваться ее услугами до конца своих дней. Каждый год необходимо подтверждать подкрепление: для этого нужно лично прийти в поликлинику с документами, отстоять очередь в регистратуру, взять новое заявление и подать документы на подтверждение либо забрать документы и прикрепиться в другой поликлинике. Об истечении срока пациентов никто не уведомляет – они должны сами помнить про ежегодную подачу заявлений.
Очевидно, что единого понимания нововведений нет ни у тех, кто их внедряет, ни у тех, кого они непосредственно касаются. И у нас нет иных вариантов, чем все же лишний раз подтвердить прикрепление, чтобы не остаться без бесплатной медицинской помощи.

Татьяна СЕМЕНОВА.

4 сентября в центре Москвы состоялся пикет медицинских работников, входящих в межрегиональный профсоюз «Защита».

30 человек – врачи, медсёстры, а также поддержавшие их активисты партии РОТ ФРОНТ – вышли на акцию протеста, чтобы в очередной потребовать от московских чиновников соблюдения одного из ключевых конституционных прав граждан – права на жильё.

На настоящий момент медицинские работники с семьями проживают в двух многоквартирных домах: Симферопольский б-р. д. 19 и Варшавское шоссе д. 152. Ситуация в обоих случаях идентична и сводится к тому, что чиновники из Департамента жилищной политики г. Москвы в заключении договора социального найма. В ответ медикам навязывают кабальный договор служебного найма, который позволит бюрократам без труда выселить людей с семьями и детьми на улицу в случае расторжения трудовых отношений. Более того, предлагаемый медработникам договор служебного найма не может быть заключён в данном случае потому, что дом, в котором расположены квартиры, не относится к специализированному жилому фонду.

Существует мнение, что активное противодействие медикам со стороны чиновников продиктовано коммерческими интересами столичной бюрократии. Старый дом, в котором сейчас проживают врачи и медсёстры со своими семьями, городское власти уже давно хотели пустить под снос и начать коммерческое строительство на освободившейся территории.

На пикет возмущённые медицинские работники вышли в белых халатах, держа в руках плакаты с лозунгами: «Нет служебному найму в коммунальных квартирах!», «Служебный найм — крепостное право!», «Нищие врачи – больное общество!», «Симферопольский б-р 19. Требуем соцнайм», «Врачи не рабы. Отдайте наше жильё!», «Прекратите волокиту. Хватит обманывать врачей!», «Бездомный врач — позор капитализма!».

Несколько сотен копий резолюции пикета участники раздали проходящим мимо горожанам и присутствующим представителям прессы. Ниже публикуем текст этого документа.

ПИКЕТ ПРОФСОЮЗА МЕДИЦИНСКИХ РАБОТНИКОВ

ППО МОРП «Защита» работников здравоохранения ЮАО г. Москвы

РЕЗОЛЮЦИЯ

Мы, медицинские работники ЮАО г. Москвы, столкнулись с реальной угрозой быть выброшенными из наших квартир на улицу вместе с семьями и детьми. Московские чиновники навязывают нам кабальные договоры, которые лишат нас всяких гарантий сохранить наше жильё.

В 2006 г. при трудоустройстве в бюджетные учреждения Департамента Здравоохранения г. Москвы нам были предоставлены квартиры (Симферопольский б-р д. 19) в доме, находящемся в социальном фонде на правах аренды сроком на 5 лет. По окончании срока договора аренды нам обещали оформление квартир по договору социального найма, либо выкуп по стоимости БТИ.

С первого дня нашего проживания в этом доме мы оказались лишены возможности получить регистрацию по месту жительства нас и наших семей.

Последние полтора года чиновники незаконным образом , которые значительно ухудшают условия нашего проживания. Заключение таких договоров лишит нас гарантий того, что мы с семьями и детьми не окажемся на улице в случае расторжения с нами трудовых отношений

Мы неоднократно обращались в различные инстанции, вплоть до Администрации Президента РФ, но до настоящего времени чиновники Департамента жилищной политики продолжают нас терроризировать.

Городские власти нарушают наши права на законное жилье. Мы требуем оформления наших квартир по договору социального найма и постоянную регистрацию по месту жительства!